— Тоффи? — заглядываю в комнату, надеясь отыскать там пса, но не обнаруживаю признаков жизни; только развороченную кровать, вещи на полу, порванные книги и тетрадь.
Беспорядок впечатляющий, но сейчас меня мало заботит уборка, так как внутри поднимается едва утихшая паника. Сглатываю скопившуюся во рту влагу и быстрым шагом поднимаюсь на первый этаж, слегка морщась от боли в ноге. Нужно вытащить осколок, рана слегка тормозит поиски. Усаживаюсь в кресло кремового цвета и закидываю ногу на бедро, стягивая носок, пару секунд рассматриваю кусочек керамики, застрявший у пятки и испачканный в крови. Резким движением вытаскиваю осколок, слабо пискнув. Из раны сразу начинает сочится кровь, но порез незначительный, поэтому обратно надеваю пропитавшийся кровью носок. Поднимаюсь, игнорируя боль, и исследую первый этаж, при этом зову питомца, который не откликается. Наверное, он испугался.
Перешагиваю через препятствия в виде мебели и картин, ещё утром висящих на стенах, а теперь разбросанных на полу, и заглядываю в открытую комнату Шистада, в которой царит настоящий погром: ящики вытащены из стола, их содержимое вытряхнуто на пол, шкаф с одеждой раскурочен, на полу валяется распотрошенный матрас. Хмурюсь, понимая, что «гости», очевидно, пытались найти что-то в вещах Криса. Но нашли или нет — это остаётся для меня загадкой. Приоткрываю дверь в ванную, понимая, что и тут мужчины приложили усилия, но нигде не могу найти Тоффи. С последней искрой надежды поднимаюсь на второй этаж и не перестаю звать собаку, чувствуя, как тишина давит и отдаётся щемящей болью в сердце. Телефон в кармане вибрирует, но я игнорирую звонок, полностью сосредоточившись на гнетущем молчании в ответ на мои крики. Чувствую, как глаза начинают слезиться и нижняя губа подрагивает от паники и страха. Глубоко вдыхаю через нос, уже игнорируя причинённый всему дому вред: это не мои проблемы, пусть Крис разбирается с тем, что произошло. Но если что-то случилось с Тоффи, я сначала убью Шистада, а потом всю его дружную компанию. Серьёзно.
Неожиданно слышу какой-то грохот на кухне и вздрагиваю от резкого нарушения тишины: неужели вернулись, чтобы окончательно разгромить дом? Медленно иду к лестнице, прислушиваясь к звукам на первом этажа.
— Блять, — слышу звон стекла и безошибочно узнаю обладателя этого смачного ругательства.
А вот явился и виновник торжества! Быстрым шагом преодолеваю ступени и вхожу на кухню, готовясь накричать на Шистада, но комочек шерсти в его руках заставляет меня забыть о негодовании. Я радостно взвизгиваю, подобно Тоффи, и бросаюсь к собаке, буквально вырвав его из рук парня. Пёс тут начинает облизывать моё лицо, отчего я облегченно смеюсь и поворачиваюсь к нему щекой, забывая про недавнюю боль.
— Откуда это?— отстранённо спрашивает Крис, и я вновь обращаю на него внимание и злобно смотрю. Он уже догадывается откуда такой отпечаток ладони.
— Ты, — шиплю я, прижимая Тоффи к себе, — ты втянул меня в эти разборки. Какого хера, Шистад?! — не могу контролировать свои эмоции и срываюсь на крик, но считаю, что имею полное право так негодовать. — В прошлой раз я тебе сказала, чтобы ты оставил меня в покое, но в итоге у меня синяк на пол-лица, а дом разворочен! Ты совсем с ума сошел? — тычу ему в грудь, чувствуя, как щёки наливаются краской от гнева. Пытаюсь успокоиться, но боль вновь вспыхивает в щеке при упоминании удара, и я вновь распаляюсь. — Они пришли сюда! Ты мог предупредить меня, но предпочел промолчать! Я просто, блять, не могу понять, как всё это касается меня! Реши уже свои проблемы!
Начинаю судорожно глотать воздух. Тоффи замолк в моих руках и разглядывает моё искажённое злобой лицо. Я медленно разворачиваюсь и иду к лестнице, отпуская пса, чтобы он спустился в комнату. Шистад всё это время молчит, поджав губы в тонкую линию, но меня никак не трогает его лицо, выражающее сожаление и гнев. Я так зла, что хочу его ударить, и в этот момент это желание не кажется чем-то неправильным: он точно заслужил пощёчину. Стремительно преодолеваю расстояние до парня и с размаху бью его по щеке. Пульсация в ладони и звук громкого соприкосновения кожи к коже заставляют меня немного поубавить пыл, и я уже жалею, что сделала это, но всё равно смотрю в глаза парню, который ни капли не удивлен такому поступку. Он смотрит на меня, скользя взглядом по щеке, где, наверное, красуется смачный отпечаток руки того ублюдка, и легко дотрагивается прохладными пальцами до моего лица, отчего по телу бегут мурашки. Я вздрагиваю, ощущая, как гнев сходит на нет и к горлу вновь подступает страх. На глаза накатывают слезы, и я отворачиваю лицо от Шистада, смутившись такой резкой смены эмоций, но уже ничего не могу с собой поделать и громко всхлипываю: события сегодняшнего вечера буквально выбивают меня из колеи. Крис молча наблюдает за мной и делает шаг навстречу, отчего носом утыкаюсь в его предплечье, чувствую, как руки парня обвивают меня и слегка подталкивают вперед, в его объятия. Я нехотя поддаюсь и ещё раз громко всхлипываю; слёзы душат, поэтому даю им волю, не сдерживаю. Шистад упирается подбородком мне в макушку и замирает. Я чувствую, как напряглись его скулы.
— Прости меня, — шепчет он.
Слышу вину и сожаление вперемешку ещё с чем-то, но не могу разобрать, поэтому просто проглатываю его извинения, не способная дать какой-то ответ.
— Мне нужна твоя помощь, — складывая осколки в мусорный пакет, говорит Шистад, пока я проглатываю стакан воды после своей небольшой истерики.
Я молча киваю, понимая, что он и правда не справится один.
— Где мама и Шистад? — спрашиваю, прикидывая, сколько времени у нас есть, чтобы устранить следы погрома.