— Даже принц?
Я попятился назад.
— Черт возьми, нет. Насколько я понимаю, она следующая Рапунцель. В Хоуксбридже полно башен, в которых ее можно держать.
Нила хихикнула.
— Удачи тебе с этим. Она просто вскарабкается и убежит.
— Убежит? — Я уткнулся носом в заднюю часть ее уха. Два слова никогда не переставали выводить меня из себя. Беги и целуйся. ‘Беги", потому что это напомнило мне о том, что Нила была достаточно храбра, чтобы попытаться сбежать, и "поцелуй", потому что это был момент, когда она сломала меня и сделала своим.
Эмма унаследовала храбрость своей матери и превзошла даже своего брата в акробатике лазания по деревьям. Я не знал, откуда у нее этот навык, но ей нравилось быть на верхушках деревьев больше, чем на земле.
Внезапное воспоминание о Ниле, прячущейся голой на деревьях, заполнило мой разум. Кровь текла по моему телу, набухая в моем члене. Я слегка прижался бедрами к ее заднице.
— Кстати, о деревьях и беге…
Она напряглась, а затем растаяла. Она завела руку за спину, чтобы обвиться вокруг моей шеи.
— Если ты принесешь клетчатое одеяло, я обязательно дам тебе то, что дала тебе тогда.
Поцеловав ее в щеку, я выдохнул:
— Понял.
Понизив голос еще больше, я прошептал:
— Тебе действительно нужно перестать употреблять эти слова. Это крайне неуместно, что я так суров на вечеринке по случаю дня рождения моей дочери.
Нила повернулась в моих руках, прижимаясь своими губами к моим. Она еле слышно прошептала.
— Тебе действительно нужно перестать заставлять меня любить тебя так чертовски сильно. — Ее глаза встретились с моими. — Ты чувствуешь это? Насколько я переполнена? Как я не знаю, как сдержать это сегодня вечером? Я просто… ты мне нужен.
Остальная часть комнаты исчезла — мир всегда исчезал, когда Нила прикасалась ко мне.
— Да. Я чувствую это.
Она склонила голову набок.
— На что это похоже?
Я взглянул на Эмму, которая все еще не решила, как задуть все свечи сразу.
— Это похоже на погружение в горячие источники под Холлом. Тепло и удовлетворение окутывают меня с легким оттенком боли от того, что мне слишком жарко. Но, в отличие от горячих источников, я не испытываю дискомфорта от осознания того, что мне придется снова забираться в холод и оставлять тепло позади. Ты постоянно даешь мне это.
Нила поцеловала меня в щеку.
— Тебе больше никогда не будет холодно.
Двойной смысл ее слов — что я никогда больше не буду нелюбим — пульсировал.
Прочистив горло, я оттолкнул ее и снова привлек внимание к комнате.
— Продолжай говорить такие вещи, и мы не увидим остальную часть вечеринки.
Нила наполовину рассмеялась, наполовину нахмурилась.
— Я разрываюсь между тем, чего я хочу больше.
Повернувшись, она посмотрела на стол и Эмму.
Кес закатил глаза, не отводя взгляда от сестры, нетерпеливо ожидающий десерта.