- А зачем создателю юлы выпрыгивать со второго этажа? – Льюис тоскливо заглянул в опустевший пакет, выловил оттуда просыпавшуюся капусту и отправил в рот.
- Потому что это была не юла? Тот парень, что у нас в багажнике спит, картонные коробочки клеил. Со спецэффектами. Покупаешь такую фиговину, открываешь – и начинает музыка звучать. Настроение у тебя сразу поднимается, проблемы исчезают, и понимаешь ты, что жизнь – охуенная, в общем-то, штука. Пока играет музыка. А когда останавливается, возвращается грустная реальность. Попробуешь угадать, чем дело кончилось?
- Ну… - перед глазами Льюиса возник спичечный коробок, из которого сияющим потоком хлестало счастье. – Все люди, которые купили музыкальную шкатулку, зациклились на ней?
- Почти. Но не совсем. Трое человек сейчас в больнице с тяжелым истощением. Один – на кладбище, он в принципе еде забыл. Еще десяток лечится от зависимости. А в кухне у нашего прыгуна штук пятьдесят таких вот коробочек стояло. Кстати, знаешь, почем он их продавал?
- Ну?
- Если по курсу – долларов по семьсот. При стартовых расходах на клей и пачку картона.
Льюис перемножил в уме.
- Охренеть. Эскобар – лох.
- Вот именно, - Ругер подбросила в воздух стаканчик из-под кофе. На верхней точке полета картонка вспыхнула голубоватым огнем и сгорела, осыпавшись на траву легким серебряным пеплом. – Запоминай первый урок. Если ты нашел какой-то предмет, никогда его не трогай. Сразу зови меня.
- Ага. И конфетки у незнакомых дяденек не брать, - Льюис попытался придумать, что бы такого интересного сделать со своим стаканчиком, но не придумал и просто скомкал в руке.
- И у знакомых дяденек тоже, - фыркнула Ругер. – Есть такая полезная штука – оборотное зелье называется. Ну что, все вопросы задал? Теперь моя очередь.
Съеденные хот-доги заледенели в желудке, сделались тяжелыми, как чугунный шар.
Льюис подбросил в воздух картонный комок. Поймал. Подбросил. Поймал.
- Ладно. Спрашивай.
Хлоп – смятая картонка ложится в ладонь. Хлоп. Хлоп.
- Зачем тебе окоп?
Тихая, привычная ярость потекла по венам, наполнила едким привкусом рот.
Хлоп. Хлоп.
Льюис застыл, пережидая волну. Не двигаться. Не говорить. Только дышать.
Он не псих. Он не будет ничего делать. Ничего плохого.
Подбросить стаканчик. Поймать. Подбросить.
Хлоп. Хлоп.
Не равняйся по трусам, попав под обстрел,
Даже бровью не выдай, что ты оробел.
Будь верен удаче и счастлив, что цел,
И вперед! - как велит тебе служба.
Они договаривались. Ругер слово сдержала.
Хлоп. Хлоп.
Резким ударом Льюис сплющил стаканчик в картонный блин.
- Просто проблемы со сном. В армии отлично все было, а домой вернулся – и каждый день дерьмо какое-то снится. Хоть вообще не ложись. Ну я и подумал: а что если обстановку поменять? Сделать, как в армии? Взял лопату, вырыл окоп. Лег там спать.
- И как, сработало? – лицо у Ругер было заинтересованно-нейтральным. Такое же, как у Кертиса. Такое же, как у Руссо.
- Сплю как младенец, - Льюис уставился на нее немигающим яростным взглядом.
- А температура у земли какая?
Все это Льюис уже слышал – круг за кругом. Тебя зальет водой, засыплет снегом, ты заработаешь воспаление легких. Это странная идея, ты точно не в порядке. Исправься. Изменись. Стань другим. Таким, как ты, здесь не место.
Стиснув картонку в кулаке, он снова слепил из лепешки шар.
Хлоп. Хлоп.
- Нормальная. В спальнике не холодно.