— Ну, её можно понять, дорогая. Сейчас не то время, когда нужно радоваться, не для неё уж точно. Она должна разобраться во всем, но сначала пусть начнет с самой себя, а для этого ей нужно время и свобода для мыслей. — обняв любимую, сказал парень.
— Я и забыла, что ты умеешь быть нормальным парнем с толковыми мыслями, а не только черным котом, который вечно хочет свой дурацкий сыр. — усмехнулась она.
— Эй, вообще-то это не я, это все моя кошачья натура. Я же не виноват. — надул губы парень.
— Эх, и угораздило же меня полюбить такого дурочка. — по-доброму сказала Тикки.
— Этот дурочек тоже очень любит тебя. — обнял он девушку ещё крепче и поцеловал в щёку, но тут вдруг как будто опомнился. — А где мой малец?
— Не одной Маринетт нужно проветрить голову. — ответила девушка. — Думаю, дадим им обоим время, пусть всё идет как есть.
— Да, но нужно скорее решать эту проблему, остается мало времени.
— Знаю, Плагг. Я помню, что случилось с Верланой, это не коснется Мари никогда, я не позволю. — твердо заявила квами.
— Мы оба этого не позволим.
Тикки заглянула в глаза любимого и увидела там поддержку — то, в чем она так отчаянно нуждалась, он всегда поможет ей, она знает — он любит её.
***
Маринетт быстро удалялась от дома, ей срочно нужно проветриться и подумать о многих вещах. История королевы Верланы врезалась в её память и думать она могла только о её нелёгкой судьбе. Потерять единственное, для чего она хотела жить, чтобы спасти своих подданных и мужа от неминуемой гибели, только героиня осмелится на такой шаг. А Маринетт — герой, значит и она исправит ошибку, что совершила, причем совершенно не понимая того. Но как? Господи, да за что с ней такое происходит, разве она заслужила этого?! Маринетт сильно пнула камень, что лежал на её пути, да так, что он отлетел на добрых шесть метров, но девушка не удивилась этому и просто пошла дальше.
После часа прогулки, Дюпэн-Чэн поняла, что шла по направлению к дому, но туда ей точно не хотелось возвращаться ещё как минимум пару часов, лучше уж ещё погуляет. Бросив недолгий взгляд на витрину пекарни, за которой когда-то лежала вкусная выпечка, над которой трудились её всегда веселые и жизнерадостные родители, а рядом бегала их всегда весёлая, но очень неуклюжая дочурка, стараясь помочь, раздавая заказы. Мари невольно улыбнулась, но тут же радость испарилась, а губы сжались в тонкую линию, к глазам подступили слёзы. Жизнь была прекрасной. Вот только слово «была»… Не имея сил больше смотреть на родной дом, она повернула голову к коллежу, где когда-то проходили незабываемые учебные деньки.
— Может, хоть там я найду себе прибежище? — спросила она у себя, направляясь внутрь.
Миновав несколько пролетов и пробравшись на чердак, она аккуратно открыла дверь на крышу здания и не спеша ступила на старую черепицу. Осторожно подойдя ближе к краю, девушка взглянула на дома: серые, не подающие признаков жизни, кажется, или они точно описывают её душевное состояние. Неожиданно до слуха героини долетело тихое ругательство, видимо, она здесь не одна. Стараясь не издавать ни звука, ступая по крыше, она шла на тихий шепот. Но какого же было её удивление, когда она увидела светловолосую макушку своего друга. Друга… А ведь она даже и не думала сейчас о том, что когда-то любила этого парня, всего каких-то пара дней и пуф, нет Маринетт-мямлязавра.
— Я не могу… — тихо говорил он себе под нос, смотря на свои ладони.
— Адриан? — осторожно, чтобы не испугать юношу, спросила Мари.
Агрест тут же оглянулся на мелодичный голос, а, увидев свою подругу, быстро подскочил на ноги.
— Эм, Маринетт, а ты что здесь делаешь?
Вообще она собиралась задать тот же вопрос и ему, но решила, что это можно сделать и позже.
— Не знаю, просто пришла сюда, чтобы…
— Спрятаться от всего? — спросил он, а она поняла, что и на её вопрос был дан ответ.
— Да. — немного удивленно ответила она. — Мне нужно столько всего обдумать, а находится при этом дома я просто-напросто не могу. — сказала она, присаживаясь на край крыши.
— Что ж, не одной тебе это нужно. — сел рядом с подругой Адриан.
Минут семь они сидели в полной тишине, не смея нарушать её, но Адриан сдался первым.