— Я отшлепаю тебя, за такие словечки.
— Почему? — скольжу губами по его губам. — В постели, люблю совершать всякие глупости.
— Я тоже. Но не доводилось слышать такое вслух.
— Оу, значит, я хоть в чем-то превосхожу всех твоих бесчисленных подружек.
— Я просто трахал их, они не были моими подружками.
— Скажи снова.
— Что сказать? Что я трахал других девчонок?
Я нагло хватаю Грэма за голую задницу, к коей без труда пробираюсь и улыбаюсь:
— Повтори.
— Я трахал девчонок, но тебя трахну так, что Стью придется вызывать реанимационную бригаду.
Мой едкий смешок, сопровождается тем, что я вонзаю ногти ему в ягодицу и рычу, показывая, что ни черта ему не верю.
— Посмотрим. Предполагаю, что это случится не скоро.
Грэм сковывает меня руками и нахмуривает брови.
— Теперь, малышка, тебе от меня не скрыться. И пошла на хрен Моника. Я хочу, видеть перед собой, только эту упругую попку в бабушкиных панталонах.
— Чего?!
Совсем забывая о Флориане, мы смеемся, и он крепко обнимается, на ментальном уровне, посылая мне пожелания сладких снов.
— И совсем они не бабушкины. Я купила их в дорогущем магазине. — Оставляю последнее слово за собой и закрываю глаза, впитывая запах Моррисона, что кажется, будет преследовать меня вечно. Запах секса, машинного масла и никотина.
ГЛАВА 14. ГРЭМ
Ночью, я боюсь пошевелиться и потревожить мирно спящую на моем плече Мэй. Флориан, подскочивший отлить, несколько секунд соображает над тем, что видит, а потом сонно машет рукой и выходит. Холодный воздух, карабкается к лицу Эплби. Я сдуваю прядь волос с ее лба, целую и прячу под уголком спальника. Мои пальцы мучительно сводит судорога, от желания, познакомиться с ее телом. Я осмотрительно скольжу ими по щеке с мелкими родинками, скатываюсь по пульсирующей артерии и подползаю к дремлющему соску под укороченной майкой. Заняв нужную позицию, обвожу указательным пальцем ореол и представляю, что он широкий, розовый и бархатный на вкус. Во рту песчаная буря, от миражей, всплывающих в голове. Мэй немного выгибается, и я понимаю, что даже во сне, оказываю на нее влияние. В палатке становится шумно, потому-что вернулся Дефо. Взгляд друга, привычно лукавый и я догадываюсь, что за мысли зарождаются в его пустой башке. Он укладывается и отворачивается, давая мне возможность продолжить путь к оголенному животу Мэй. Адреналин подскакивает, обгоняя выброс эндорфинов, и я опираюсь на локоть, чтобы поцеловать девушку. Сначала она мычит, потом корчится, как младенец перед плачем, а после, впускает мой язык. Плевать, что у нас обоих отвратный привкус, я хочу насладиться ее губами. Левая рука тем временем, заставляет трусики Мэй намокнуть. Твою мать, я буду в ней, когда бы то ни было! И обещаю, что сделаю всё, лишь бы она сорвала голос, выкрикивая мое имя.
— Грэм… — лепечет малышка. — Ты сумасшедший.
— Заткнись.
Я тверд в своих словах и ниже пояса, тоже непоколебим. Мэй не может раздвинуть ножки, но мне и не надо, чтобы понять, как завожу ее и насколько она возбуждена. Давно научился различать, женские импульсы. Сейчас Мэй целуется так, будто высасывает из меня жизнь, а значит, будь мы в кровати или хотя бы в тачке, повернула бы ко мне свой красивый зад и попросила войти. Но мы здесь, в чертовом лесном заточении и я постараюсь одними поцелуями поставить именное клеймо. Утром, глядя в зеркало, она подумает обо мне, Грэме Моррисоне, и покроет блеском опухшие губы. А я? Я буду трезвым вдали от нее, и пьяным, находясь поблизости. Мэй — мускатное вино из лучшего сорта винограда, которое я никогда не пил, предпочитая более крепкие напитки, что мгновенно затуманивают разум. Только рядом с ней, я хочу провалиться в сладкую, терпкую пропасть. Быть тем, кем являлся всегда — парнем с горячим сердцем, заслуживающим такую девушку, как Мэй Эплби.
***
Духота в палатке, выдергивает меня из пут Морфея и сразу же, заключает в газовую камеру. Мэй ушла. Она не подарила мне свою утреннюю улыбку. Не сказала «привет». Эта ночь, для нас двоих, как нереальный вымысел. Я накурился травки и блуждал с той, что никогда не станет моей? Нет, такого просто не может случиться!
— О, как дела? Как спалось? — улыбается Флориан у противоположной стенки. На нем самодовольная маска, что не дает мне усомниться, Мэй не видение.
— Нормально.
— Твоя подружка, сверкнула пятками около семи утра. Не загоняйся.