- Ты не можешь держать меня здесь, - шепчу я.
Виктор тонко улыбается. -На самом деле я могу делать все, что захочу.
- Это похищение.
- Это бизнес, - рычит он. - Такой, в который твоему отцу никогда не следовало ввязываться.
- А если я закричу о помощи?
- Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал.
- Но если я это сделаю?
Глаза Виктора пронзают меня насквозь. Его идеальные губы кривятся от веселья, что одновременно приводит в бешенство и ужасно привлекательно. -Похоже ли это на то, что я беспокоюсь о том, кто может тебя услышать?
Мой рот сжимается. Внезапно я слышу стук каблуков. Я поворачиваюсь и хмурюсь, когда высокая красивая брюнетка в изысканно сшитом костюме с юбкой и очках в тонкой оправе входит в комнату. Она пристально смотрит на меня, но, похоже, тоже не удивлена моим присутствием. Как будто она ждала меня.
- Нина, это Фиона.
- Привет,- тонко говорит высокая, гибкая женщина.
- Фиона, это Нина, моя личная помощница. Как я уверен, Лев сказал тебе, когда звонил ранее, Фиона останется здесь на некоторое время.
- Конечно, Виктор, - говорит Нина с сияющей, кристально белой улыбкой. Но ее взгляд мрачнеет, когда она снова смотрит на меня. -Следуйте за мной, я покажу вам ваши покои.
- Эм, у меня нет никаких…-Я хмурюсь и поворачиваюсь к Виктору. -Что мне делать с одеждой? Туалетные принадлежности?- Я хмурюсь. - У меня даже нет с собой телефона или бумажника!
- Одежда и туалетные принадлежности для вас уже доставлены, мисс Мюррей, - раздраженно говорит Нина.
- Что? Как?
Она поджимает губы. -Потому что это моя работа, и я хорошо справляюсь со своей работой.
- Мы ехали из Чикаго минут тридцать ...
- Я очень хорошо справляюсь со своей работой, - раздраженно бормочет она. - Теперь, если больше ничего нет, пожалуйста, следуйте за мной.
- Мой телефон? Мой бумажник?
- Тебе здесь ни то, ни другое не нужно, - рычит Виктор.
- Да, я знаю.
Его губы сжались в ответ.
- Сюда, - бормочет Нина. Я поворачиваюсь, чтобы последовать за ней. У подножия одной из огромных изогнутых лестниц, которые поднимаются вдоль стены в фойе, я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Виктора. Он все еще смотрит прямо на меня. Я дрожу, прежде чем поворачиваюсь и быстро следую за Ниной вверх по лестнице.
Глава 4
Виктор
Мои руки сжимаются в кулаки, я смотрю, как она скользит вверх по лестнице. Ладно, она просто идет, но наблюдать за ней-это… заманчиво .
Это тоже опасно. Это не игра, в которую я играю, и женщины-это не поблажки, которые я себе позволяю. Никогда. Я провел всю обратную дорогу до своего дома, придумывая себе оправдания—почему я делаю то, что делаю; почему я принял это безумное решение.
Но наблюдение за тем, как Фиона поднимается по изогнутой лестнице, а затем исчезает из поля зрения, ставит все это в суровую перспективу. Я делаю это не ради бизнеса или мести Томасу. Я не играю в “перспективную игру” или в какие-либо четырехмерные шахматы. Я делаю это, потому что я хочу ее. Я желаю ее больше, чем когда-либо желал какую-либо женщину, когда-либо. Это страстное желание—мгновенное безумие в моей голове. И это уже заставило меня сделать по крайней мере один неверный шаг.
Я проявил слабость. Томас может этого еще не знать или не видеть. Но он мог бы. Если он достаточно долго будет размышлять о том, что произошло сегодня в его офисе, он это заметит. И если мои враги обнаружат слабость—даже такие жалкие, беззубые враги, как Томас Мюррей,—это вполне может стать моей гибелью.