Перед парами у меня была назначена встреча с научным руководителем по дипломной работе, которая прошла успешно и немного улучшила мое настроение. Это был тот самый, встреченный мною в первый учебный день, преподаватель. В меру строгий, но профессионал своего дела - Виктор Сергеевич. Мы как-то сразу с ним сработались, я показала ему свои наработки, и он остался практически полностью ими доволен, внеся лишь пару корректив.
Обрадованная, что с дипломом у меня все улажено и идет в правильном, рабочем русле, я почти и позабыла про свои насущные проблемы.
Да и с друзьями мне в этой жизни несказанно повезло, они всегда рады отвлечь меня от моих взлетов и падений странными звонками и разговорами. Так и сейчас, стоило мне выйти из кабинета Виктора Сергеевича, как мой телефон разорвался натужным вибрированием. И как только я приняла вызов, так тут же мои барабанные перепонки были атакованы басовитым криком Пашки Левина:
- Агата!
- Ну я. Дальше-то, что? - я даже телефон от уха подальше отнесла, с подозрением на него поглядывая.
- Ты уже это видела? - очередной восторженный вопль вырвался из динамика телефона на максимальной громкости.
- Левин, ты чего горлопанишь как резаный? - ответила я вопросом на вопрос.
И тут же услышала его радостный, чуть ли не с прихрюкиванием хохот. Он что, с катушек там слетел совсем?
- Паш? Паша? - позвала я друга, но он все гоготал и гоготал, бормоча только что-то нечленораздельное, между приступами запредельного веселья.
- Ма.. .Малиновская.. .Я тебя люблю!!! - уже повизгивал Левин.
- Э-м-м, ну ладно, взаимно, - я даже затылок почесала и тоже начала тупо улыбаться, хотя, вот хоть убейте, не понимала причину столь вопиющей радости.
- Так ты реально ничего не видела и не знаешь? - немного придя в себя спросил Левин.
- Ну я что, попугай?
- Ладно, тогда и не буду говорить, это лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - и отключился. Просто взял и повесил трубку! Не, ну вы представляете?
Звонок из разряда: «Знаешь, как заинтересовать идиота? Нет? Завтра расскажу».
Ай, ну и ладно, фиг с ним, с Пашкой этим и его странностями. У меня прямо по курсу пара на которой придется опять пересекаться с чертовой Погремушкой. Вообще-то, мне плевать, но сам факт, что мне светит сидеть с ним в одном помещении и дышать с ним одних воздухом, меня жутко бесил.
Глянула на часы и тут же припустила в сторону аудитории. Не опоздать бы ненароком, и так вчера, идиотка я эдакая, занятия пропустила. Не хватало еще и сегодня опоздать. Но, вопреки опасениям, в аудиторию я вошла даже с небольшим временным запасом и тут же наткнулась на картину маслом.
Блондин Ветров и брюнет Аверин сидели за партой и предавались безудержному веселью, хохоча примерно так же, как совсем недавно это делал мне в трубку Левин. Рядом с ними примостились и Пелех со своей группой поддержки, также отчаянно зубоскаля и повизгивая от смеха. А напротив этой ржущей компании стоял Громов в белой рубашке с закатанными до локтей рукавами, черных джинсах и белоснежных кедах. Стоял, смотрел на них и снисходительно улыбался.
И стоило только этой мажористой стае увидеть меня, как блондин вскинул руки вверх и зааплодировал, присвистывая и еще больше покатываясь со смеху. Брюнет же пошел дальше, встал, вперился в меня взглядом и на всю аудиторию заорал:
- Малиновская, я люблю тебя! - ну вот, и этот туда же. Но тут же Аверин испортил весь свой апломб новым приступом самого настоящего конского ржача.
Я непонимающе смотрела на них, пытаясь утихомирить свое сбившиеся дыхание, а потом перевела взгляд на Громова и сердце мое от чего-то словно кольнуло в груди. Но он не смотрел на меня, а только продолжал с царским видом поглядывать на своих друзей и ухмыляться. Все, Агата, вернулся настоящий Демид, тот, который в сторону таких, как ты, даже и не посмотрит. Зачем? Слишком скучно, слишком пресно.
И я собрала всю свою силу воли в кулак, показывая одним только взглядом все то, что я думаю про эту расчудесную компанию, приподнимая брови и поджимая губы. В гробу я их шуточки видала!