Что ж в тебе, Мэгги, такое, что ты так странно на меня влияешь?!
Мне всё-таки пришлось разжать объятия и отпустить бьющуюся подо мной малышку.
– Эй Джей, да отпусти меня наконец, я задохнусь! – просила она.
А потом подскочила и подошла к окну, совсем обнаженная:
– Это какой-то кошмар! — произнесла тихо.
– Все так плохо? – недоумевал я.
– Нет, слишком хорошо, даже неправдоподобно, но совершенно неверно.
Ее плечи вздрагивали. Она расплакалась. Я встал и обнял ее сзади:
– Ну что ты? Я знаю, женщины могут плакать после соития… – вот специально выбрал такое странное слово.
– Ты дурак? – она повернулась ко мне лицом, — действительно думаешь, что я плачу от того, что мне было с тобой хорошо? Это колоссальная ошибка и сейчас мне надо уйти… И больше нам видеться не стоит. И так наша встреча и прогулка все усложнили. Я была слишком обижена на своего супруга и позволила себе лишнее...
Каждое ее слово хлесткой пощечиной било по моим нервам:
– Значит ты так? Тогда уходи… Не надо мне тут рыдать от чувства вины перед своим мужем. Я – не заменитель и не временный вариант, поняла? И играться мной не позволю. Если решила отомстить, тебе бы следовало выбрать кого-то другого!
Она начала судорожно собирать свои вещи и натягивать на себя:
– Ты не черта не понимаешь, Алекс, думаешь, соблазнил дурочку…
– Я тебя не соблазнял!!! Ты, по-моему, сама захотела и добровольно сюда пришла. Скажи еще, что я тебя изнасиловал! Может вообще в полицию пойдешь или сюда их вызовем, так сказать, на место преступления?!
– Итак, разговор закрыт! Я сейчас молча уйду и живи себе дальше, а лучше забудь всё, будет всем проще. Как страшный сон!
– Кому – всем? – я уже не мог ничего понять.