— Как и ты мне, — тепло улыбнулся Густав. — Но неужели драконы не могут простить тебя?
— Нет, они зануды и слишком зациклены на себе и собственном «Я». Они никогда не попрут против каких-либо правил и законов. А я дракон молодой, отличный от них и не согласен с множеством вещей, которые они мне наставляли.
— А сколько тебе лет, если не секрет?
— Около трёхсот что ли… Или трёхсот пятидесяти… Точно, мне триста сорок девять лет! Но это ещё что, вот нашему предводителю уже полторы тысячи!
— С ума сойти просто… — глаза Густава округлились, как монеты. — Ну ничего себе!
— Да, согласен, я не так уж молод, но я всё ещё конфетка! — Хендрикс залился хохотом, вмиг разлетевшимся по пещере. — Не, ну а что?
Густав стоял на площади и играл на скрипке. Через музыку он пытался достучаться до закрытых сердец людей, пытался внушить, что всё ещё можно изменить. И пока Хендрикс играл, Лоуренс ходил между людьми со шляпой и просил деньги на благотворительность. За пару часов они смогли лишь закрыть дно.
— Мда, — говорил Лоуренс, сидя на ступеньках, — маловато будет.
— Может, мы что-то делаем неправильно? Я думаю, что если мы хотим что-то изменить, нам нужно недвусмысленно пропагандировать новую веру.
— Хоть Оська часто бред несёт, умная мысль в нём живёт! — стукнул себя по лбу Лоуренс. — Ты прав. Мы будем открыто говорить им о возможности улучшения мира.
— Почему Найра говорит, что ты часто врёшь? — резко сменил тему Густав. — Что вообще между вами происходит?
— Я не то чтобы вру, просто иногда не договариваю правду. А это разные вещи, попрошу заметить! А что между нами происходит… Ох, Бог знает, что у этой девчушки в голове. То она меня убить хочет, то обниматься лезет. Хотя казалось бы серьёзная девушка, да? Она мне нравится, конечно, такую красоту ещё поди поищи…
— Что? — чуть с злобой спросил Густав.
— А что? Мне не могут нравиться девушки?
— Я уже давно влюблён в неё… — тихо сказал Хендрикс, повесив голову. — И, видимо, это безответно, — он потёр вспотевшие ладони.
— Так ты бы ещё реже с ней общался. Оська влюбился — словно напился,
Голова болит, сердце трещит.
Мозги верните, ему помогите.
Он с ума сошёл, не туда ушёл.
— Я тебя сейчас скрипкой по голове огрею! — разъярился Густав от таких стишков. — Ты совсем страх потерял?!
— Тише, Оська, не кричи. Клиентов распугаешь.
— Да ты!.. Да чтоб тебя!.. Ну, я тебе…
— Я виноват, что ты с ней не общаешься? Правильно, не виноват, поэтому…
— Давай закроем эту тему, — взмолился Густав, перебив друга. — С меня уже хватит промывки мозгов, я всё осознал.
— Вот и молодец, — похлопал его Лоуренс по плечу. — А теперь хватай свою музыкальный инструмент и давай за мной, — он поднялся и быстрым шагом куда-то пошёл, скрывшись за первым же поворотом. Густав убирал скрипку в футляр уже на бегу.
Заведение, куда они зашли, отличалось своей мрачной атмосферой недоброжелательности. Внутри сидели либо вояки, либо бандиты. На остальные варианты Густав даже не рассчитывал. Лоуренс прошёл в дальнюю дверь, тайком отдав небольшую сумму денег бугаю на входе. Тот грозно посмотрел на молодых парней, чуть оскалился, но пропустил. Густава он не особо хотел пропускать в принципе, но непонятый Хендриксу жест от Лоуренса заставил бугая подчиниться.
— Эй, — шепнул Густав, пока они спускались по лестнице на этаж ниже. — Где мы?
— В кабаке «Гор».
— И на кой чёрт мы сюда пришли?
— Смотри, — Лоуренс распахнул перед ним дверь, и взору ребят открылся большой зал с низким потолком, в котором были расставлены пять круглых столов. Около каждого из них стояли охранники людей из высшего общества и следили за честностью игры за столом. — Что предпочитаешь: карты или кости?
— Вот скажи мне, ты рехнулся?! — он взял друга за плечи и посмотрел ему в глаза. — Нет, ты серьёзно?
— Слушай, — чуть уставшим голосом сказал Лоуренс, снимая с себя руки Густава, — мы хотим заработать денег, так ведь? Я нашёл способ.