Сухие ветки быстро прогорели, оставив после себя меланхолично рдеющие осколки. Бледно-матовый дым еще немного поиздевался над чувствами обоняния и улетел в небо к своим праотцам -- почившим вулканам и лесным пожарищам. Косинов допил последние несколько глотков портвейна и выпалил на одном дыхании:
-- Да, мы слегка блуданули... ну... в общем, заблудились, правильно. Как ни крути, более мягкой формулировки не придумаешь.
-- Ну началось! -- Квашников зло сплюнул в пустоту.
-- Пинзаданза! -- Контагин при всякой казусной ситуации не упускал возможность вставить свое любимое слово. Им же сочиненное, им же великий русский язык обогатившее. -- И что теперь делать? О, отчаяние... разливаем еще по одной! А кстати, где недостающее звено человеческой эволюции?
-- Чего?
-- Идеальномыслящий, говорю, куда делся?
-- Пошел поднять уровень мирового океана, -- с подчеркнутым пафосом произнес Квашников и расценил это как спич для следующей долгой и смачной затяжки.
-- Это как?
-- Ну отлить человеку приспичило! Зомби, ты человеческих аллегорий вообще не понимаешь, я погляжу.
Следующая порция спиртного и вправду показалась почти медом: никто уже не морщился, не язвил. Приятная истома прокатилась по телам выпускников, и те даже как-то по-новому глянули друг на друга. Только сейчас в нос ударил смолистый запах сосен. Пьяное солнце кое-как вскарабкалось на линию горизонта и, точно прилипнув к нему, совсем не собиралось двигаться дальше. В это чудное бархатное утро лень одолела даже небесные светила. Радужный свет затопил своим естеством всю поднебесную: краски наконец засияли в полную силу, шелест хвои, несуразный по определению, вдруг зашептал что-то ласковое, льстивое для слуха. Сосны вокруг сразу как-то подобрели, налились пастельными полутонами, простирая всюду любопытные ветви -- всюду, куда только могли дотянуться.
-- Я так и не получил ответ: в какую сторону идти? -- Квашников сделал последнюю затяжку, после чего окурок совершил настоящий акробатический трюк: пулей метнулся чуть ли не к вершине дерева и оттуда, прыгая с ветки на ветку, умело спланировал на зеленый батут травы. Браво.
-- Да не парься ты, Иваноид. -- Косинов в очередной раз откинул прядь волос, постоянно закрывающую ему пол лица, и невинным, почти детским взглядом посмотрел на остальных. Его глаза цвета аквамарина просто очаровывали и подчас обезоруживали собеседника. -- Мы не могли отойти от дороги больше, чем на полтора километра. Просто пойдем сейчас по собственным следам на траве, а там глядишь попутку поймаем.