Через несколько секунд хижина стала видна лучше, благодаря небольшому лучу света, исходящему от маленького фонарика в руках Ривера. Он протянул мне один, а затем начал вытаскивать свечи, расставлять их в разных углах хижины и зажигать.
Как только все они были зажжены, он выключил свой фонарик, и я сделала то же самое.
— Ну, это довольно уютно, — сказала я с улыбкой.
Ривер усмехнулся.
— Всегда есть луч надежды.
— На этот раз больше похоже на золотое свечение.
Ривер улыбнулся мне в ответ на долю секунды, прежде чем вернуться к столу, и открыл свою книгу с того места, где остановился, расположившись рядом со свечой, чтобы было больше света.
Я некоторое время наблюдала, как он читает, свет и тени играли на его лице, как и прошлой ночью. Только на этот раз они исполнили что-то вроде танца — мерцающее пламя танцевало с темнотой.
Раньше я была готова лечь спать. Но теперь, с новой порцией адреналина, обнаружила, что моя скука удушает, и потребность что-то сделать, что угодно, становится слишком сильной, чтобы ее вынести.
— Сегодня канун Рождества, — сказала я, вскакивая на колени и закидывая руки на спинку дивана. — Мы должны что-то сделать.
— Например, что?
Я нахмурилась, потому что мы не могли посмотреть рождественский фильм, так как у него не было телевизора, и у него не было никаких игр, кроме тех, в которые мы могли играть колодой карт.
— Как насчет того, чтобы включить радио? — предположила я. — Найди станцию, которая играет рождественскую музыку. И мы можем печь печенье!
— Мы ничего не можем испечь, — поправил Ривер, не отрывая глаз от своей книги. — Электричество отключено, тупица.
Я бросила в него маленькую подушку с дивана.
— Эй!
Он усмехнулся, легко подхватил подушку и сунул ее под мышку, прежде чем захлопнуть книгу и со вздохом посмотрел на меня.
— Просто указываю на факты. К тому же у меня нет ингредиентов для приготовления печенья.
Я прищурила глаза.
— Отлично. Никакого печенья. — Я сделала паузу. — Что у тебя есть такого, что мы могли бы использовать с пользой?
Ривер еще раз глубоко вздохнул, но затем что-то блеснуло в его глазах, и он ухмыльнулся.
— У меня есть гоголь-моголь, — сказал он. — И ром.
Улыбка заиграла на моих губах.
— А рождественская музыка?
Ривер застонал, но уступил.
— Хорошо. Но если включится Мэрайя Кэри, я швырну это радио через всю комнату.
— Или мы могли бы просто выключить его на несколько минут.
— Договорились.
Я вскочила с дивана, визжа от восторга. От волнения Лось тоже вскочил и засуетился у моих ног, и Ривер усмехнулся, когда мы оба скользнули на кухню в стиле Тома Круза.
— О, я надеюсь, что они сыграют «Рождественскую песню». Это моя любимая.
Ривер покачал головой, доставая из шкафа два стакана и снова раздраженно ворча.
Но я видела улыбку, с которой мужчина пытался бороться.
Глава 10
Почему и почему нет
— Это неправда! — сказала я икнув, и хихикая от этого звука. — Это ты спровоцировал меня сесть на те старые веревочные качели.
— О, как будто ты не сделала бы этого без меня, — возразил Ривер. — Вот почему ты хотела поиграть за тем старым домом. Поэтому ты притащила нас всех туда в тот день. Ты хотела забраться на эти веревочные качели, и ты это знаешь. — Затем он пожал плечами, делая глоток своего гоголь-моголя, в котором определенно было больше рома, чем чего-либо еще. — Не моя вина, что ты не поняла, что веревка сгнила.
— У меня несколько недель болело из-за ушиба копчика, — напомнила я ему. — А ты, ты просто смеялся надо мной. Придурок.
— Это было забавно!
— Я поранилась!