— Ты не идиотка, — настаивала она, сжимая мою ногу. — Ты просто потерялась, Элиза. И иногда это может быть проще, чем быть найденной.
Мой желудок перевернулся сам по себе, призывая меня что-то сделать, но я понятия не имела, что именно.
— Что мне теперь делать? — безнадежно спросила я сестру.
На что она ответила только улыбкой и поцелуем в мой лоб, когда встала и схватила мою тарелку со стола.
— Ты съешь этот пирог, — сказала она, пожимая плечами. — А потом пойдешь домой.
— Домой… — повторила я, забирая у нее тарелку.
Она кивнула, поглаживая мой подбородок.
— Да, домой.
Затем она оставила меня, присоединившись к своему мужу, нашим родителям и бабушке на кухне. Я наблюдала за ними со своего места — их улыбки и смех, рука моего отца обнимала маму за плечи, а рука Роберта крепко переплеталась с рукой Бет.
И я почувствовала это снова, то же самое, что чувствовала в хижине с Ривером.
Дом.
Мне потребовалось слишком много времени, чтобы осознать это. Это причинило боль стольким людям, которых я любила, но я, наконец, вытащила голову из задницы и поняла, что для меня в жизни важнее всего было не то, в каких музеях я была или на какие континенты ступала.
Это были эти люди, прямо здесь, в этом крошечном городке, точке на карте, на которой было тысяча таких же, как он, разбросанных по Соединенным Штатам, по всему миру.
Мне не нужен был самолет, или лодка, или поезд. Мне не нужен был пляж, или город, или вершина горы.
Мне нужен был Ривер.
И я лишь надеялась, что тоже все еще ему нужна.
Глава 14
Счастливого Рождества, детка
Тук-тук-тук.
Мои руки дрожали в перчатках, когда я ждал на пороге хижины Ривера, а Лось лаял как сумасшедший с другой стороны. Из окон шел теплый свет, из трубы валил дым, и, глядя сейчас на хижину снаружи, я только сильнее затосковала по тому, что было внутри.
Раздался низкий, ворчливый приказ Лосю замолчать, а затем дверь распахнулась, и по другую ее сторону появилась Ривер.
При виде меня на его лице не отразилось ни удивления, ни радости. Вместо этого это было какое-то безразличие, от которого у меня упало сердце. Его челюсть дернулась, глаза впились в меня, прежде чем он сглотнул. Лось прыгал за ним, виляя хвостом и стараясь проскочить между его ногами и дверью, чтобы добраться до меня.
— Привет, — прошептала я.
Ривер не сказал ни слова, просто смотрел на меня, нахмурив брови и стиснув зубы.
— Не возражаешь, если я войду? — спросила я, держа в руке коробку, завернутую в зеленую бумагу, которую оставила мама, и увенчанную простым красным бантом. — Здесь довольно холодно.
Ривер постоял еще мгновение, прежде чем отодвинулся в сторону, давая мне достаточно места, чтобы пройти. Как только я это сделала, Лось прыгнул на меня, и я убрала подарок с дороги как раз вовремя, чтобы уберечь от его лап.
Я усмехнулась, похлопав его по лапам там, где они приземлились на мою грудь, прежде чем поцеловать его мокрый нос.
— Привет, парень. Я тоже скучала по тебе.
Лось все еще тихо скулил, когда Ривер, наконец, снял его с меня, а потом мы стояли там, в прихожей, я все еще была закутана в пальто, шапку, перчатки и шарф, потому что, судя по тому, как Ривер наблюдал за мной, я не была уверена, что меня пригласили снять их и остаться на некоторое время.
«Что ж, была ни была…»
— Счастливого Рождества, — застенчиво сказала я, протягивая ему коробку.
Ривер посмотрел на неё, затем на меня, снова на коробку, как будто это была ловушка, а затем снова на меня.