***
Каспиан горько улыбнулся. Они с Лилиандиль поженились сразу же, как только «Покоритель Зари» вернулся в Нарнию. Народ был безмерно счастлив, что их королевой будет не просто красивая образованная девушка, а сама Звезда, и это ещё больше убедило Каспиана в правильности такого решения. Несмотря на душевный раздрай, по крайней мере, одного из молодожёнов, торжество было невероятно пышным. Каспиан вытерпел застолья и поздравления, и к тому моменту, когда Лилиандиль впервые перешагнула порог его спальни, почти смирился с происходящим.
Проснувшись на следующий день рядом с женой, Каспиан снова почувствовал горечь; ему казалось, что этим он предал Эдмунда, свою первую и единственную любовь. Однако он старался откидывать эти мысли каждый раз, когда Лилиандиль приходила к нему. Она сама настояла на том, чтобы для неё открыли отдельные покои, где она проводила почти каждую ночь, приходя к Каспиану только изредка, когда он сам был к этому готов.
А через несколько месяцев над Кэр-Паравалем запустили салют: королева была беременна. Наверное, Каспиан не осознавал ситуацию до того момента, когда впервые взял сына на руки. По всем традициям он должен был назвать его Каспианом Одиннадцатым, однако делать это, потакая традициям кровожадных предков, хотелось меньше всего. Он позволил Лилиандиль самой выбрать имя, и она нарекла его Рилианом. Каспиан не думал, что так сильно привяжется к сыну, но… Наверное, у этого брака всё же был весомый плюс, который, впрочем, терялся в бесконечной боли.
Каспиан вздохнул и сжал руки. Он любил сына, ценил жену и обожал Нарнию, но один факт оставался неизменным. Он до одури и сумасшествия нуждался в Эдмунде, и это не давало ему наслаждаться тем, что у него есть. А если учесть, что на Нарнию снова наступали проблемы, Каспиан не представлял, как справится без своего справедливого Короля. Осознание собственной беспомощности нахлынуло с новой силой, и Каспиан мог только прикрыть глаза и позволить вине унести себя.
Так он и заснул, сидя в кресле в комнате сына, обуреваемый чувствами, мыслями и рассуждениями.
========== II. Зачем, Аслан? ==========
Во дворе Кембриджской школы было многолюдно. Оно и неудивительно — уроки закончились, и ученики вовсю выбегали из здания, спеша на ещё тёплый осенний воздух. Вопреки достаточно высокой температуре, небо было затянуто тучами, что, кстати, очень даже радовало Эдмунда: солнце совершенно не вписалось бы в его хмурое настроение.
— Ну где же они? — то и дело восклицала Люси, чуть ли не прижимаясь лицом к кольям в заборе. В отличие от Эдмунда, она чувствовала себя просто восхитительно и то и дело подпрыгивала от нетерпения. Со стороны могло показаться, будто старший взрослый брат привёл маленькую сестрёнку поглазеть на школу; впрочем, возрастной разрыв между Эдмундом и Люси составлял всего-навсего два года, и причиной такой разницы в настроении крылась вовсе не в этом.
Люси, верно, уже вся извелась, когда из ворот, о чём-то переговариваясь, вышли Юстас и Джил. Оба сверкали, как яркие новенькие монетки, и Эдмунд почувствовал себя ещё более понуро. Увидев кузена и его подругу, Люси отчаянно замахала рукой, и её тут же заметили.