— Мамо-чан? — осторожно позвала она, опуская руку с вилкой на стол.
— Очень вкусно, — он искренне улыбнулся ей, а потом с недоумением посмотрел на нетронутую еду в тарелке Усаги. — А ты почему не ешь?
Усаги лишь покачала головой, с трудом проглотив противный комок в горле. Буря противоречивых эмоций кружилась у неё на душе, а мысли скакали одна хуже — или лучше — другой.
— Правда, вкусно? — смущённо переспросил она.
Может, Мамору просто так сильно оголодал за эту неделю, что съест всё, что угодно, что попадётся у него на пути? Иного объяснения его полупустой тарелке у Усаги не было.
— Конечно, — он удивлённо посмотрел на неё. — А почему ты спрашиваешь?
— Я… Я просто…
Усаги умолкала, не желая поднимать щекотливую для неё тему. Под пристальным взглядом Мамору она всё же попробовала свою порцию и с изумлением уставилась на удон.
Да, выглядел он не так, как на картинке, но в самом деле был довольно-таки вкусным! Усаги до сих пор не могла поверить в это, с трудом сдерживая слёзы. Неужели спустя столько лет у неё наконец-то что-то стало получаться?
После они помыли всю посуду и уютно устроились на диване в гостиной, включив какой-то старый фильм на фоне. Однако вместо того чтобы углубиться в сюжет, Мамору решительно настроился узнать причину странного поведения его девушки. Усаги нехотя, но поведала ему всё историю.
Мамору про себя чертыхнулся.
— А ты когда-нибудь пробовала свою еду, когда готовила? — он ласково коснулся её щеки, вытирая слезинку.
— Н-нет, — после недолгого молчания выдавил Усаги: не хотела доселе в этом признаваться даже себе. — Мне говорили, что выглядит это ужасно, и я всегда выкидывала всё в мусорку.
— Дураки те, кто тебе это говорил, — заверил её Мамору и нежно поцеловал Усаги. — Вот честно: это был самый замечательный ужин в моей жизни. Я давно так вкусно не ел.
Усаги робко посмотрела на него, боясь даже вздохнуть лишний раз.
— Но… в рецепте он выглядел немного по-другому. Да и… каждый раз у меня получается что-то не так, как должно быть на самом деле.
— Это всё полная ерунда, — возразил Мамору. — Картинки в интернете — сплошной фотошоп. Еду в рекламе специально приукрашивают, чтобы всё выглядело более аппетитно, и люди впитывали всё. Велись. Да и не только с едой так. В жизни всё совсем по-другому, жизнь — это не глянцевая фотография. Это твой безумно вкусный удон, и не смей наговаривать на него чепуху.
Он заправил выбившуюся прядку золотистых волос за аккуратное ушко. Усаги шумно вздохнула и положила голову Мамору на грудь.
— Но остальные…
— Они, наверное, даже не пытались пробовать твою еду, заранее предполагая, что всё будет очень плохо. Но, знаешь, я даже рад этому.
— Почему? — Усаги возмущённо надула губки.
— Потому что тогда твоим талантом буду наслаждаться только я, — шёпотом проговорил Мамору ей на ухо, заставив Усаги смущённо хихикнуть. — Я серьёзно. Как я уже говорил: моя кухня полностью в твоём распоряжении. Твори на ней всё, что душа пожелает. Я буду только рад.
Усаги рассмеялась и покрепче обняла любимого. Как будто огромный камень с её душ спал после этого разговора: сразу стало так легко-легко.
— Даже если потом надо будет перемыть огромные кучи посуды? — лукаво поддразнила она его.
— Даже если так, — серьёзно кивнул Мамору. — Поверь, я чувствую, что у тебя талант. И я хотел бы, чтобы у тебя было место, где ты могла бы взращивать его. Не слушай остальных, кто говорит тебе всю ту чепуху. Они просто не понимают, какая ты на самом деле умница.
— Спасибо, — Усаги закрыла глаза и умиротврённо улыбнулась.