Она развернулась, и её кудряшки взмыли вверх, заполнив воздух ароматом абрикоса, который смешался с запахом кофе, остывающим в позабытой мной чашке, с запахом крови, высыхающей на моём запястье, и с запахом хвойного одеколона Эвереста. Мой желудок сжался от этого наплыва чувственных ощущений.
— Я просто озвучила то, что думают все, — прощебетала Аманда.
Лиам крепко сжал губы и сказал:
— Оставь её в покое.
Обычно так меня защищал Эверест.
Неужели Лиам защищал меня? Я наверняка не так его расслышала. Или у него был для этого какой-то скрытый мотив? Сначала он повёл себя как ублюдок, а теперь проявлял ко мне доброту? Это можно было объяснить только тем, что он хотел меня смутить.
— Я могу постоять за себя, Лиам.
— Уверен, что можешь, но мы не разговариваем друг с другом в уничижительном тоне. Может быть, в других стаях это приемлемо, но не в нашей.
Его слова прозвучали очень благородно. Теперь я поняла, почему никто не бросал ему вызов. Он разговаривал так, словно уже был Альфой. Но если он научился этому у Хита, я могла только предполагать, чему ещё его научили.
Аманда сжала губы, покрытые блеском, как вдруг на её плечо приземлилась огромная рука. Она приподняла голову и улыбнулась Мэтту, который был почти на полторы головы выше неё.
Он протянул вперёд свою огромную лапищу.
— Не знаю, помнишь ли ты меня...
— Помню.
Я довольно долго смотрела на его руку, прежде чем решилась пожать её.
Он не стал сильно сжимать мои пальцы, как я предполагала.
Прикосновение к руке Мэтта буквально растопило невидимый лёд, сковавший меня. Начали подтягиваться остальные и представляться по-новой. За шесть лет их подростковые лица изменились, хотя я узнала большинство из них... я помнила почти всех.
Губы Лукаса приподнялись в улыбке.
— Нам надо сплотиться.
Моя слюна попала не в то горло, и я закашлялась.
— Что прости?
— Нам надо выполнить упражнение на сплочение.
Он притянул к себе Тарин, положив руку практически ей на грудь. Как банально.
Он сопроводил свои слова хитрой улыбкой, и в моей голове тут же возникли неприличные образы, где фигурировали кожаные наручники и железные цепи. Какого чёрта я вообще об этом думала?
— Пейнтбол, — сказал молодой парень с медными волосами, которые доходили ему до плеч.
— Именно об этом я и подумал, малютка Джей. Нам совершенно точно надо поиграть завтра в пейнтбол, — Лукас всё ещё улыбался мне хитрой улыбкой. — Ты когда-нибудь играла в него, куколка?
— Не называй меня куколкой.
Белый шрам Лукаса искривился, когда я отчитала его.
— И нет, я никогда не играла в пейнтбол.
Аманда погладила пальцы Мэтта, а Тарин прошептала что-то на ухо Лукасу. Я поискала глазами Сиенну и увидела, что она тихонько разговаривала с Августом. В отличие от предыдущих двух пар, они не касались друг друга. А их напряжённые позы говорили о том, что они, скорее всего, ссорились.
На террасе были и другие девушки, которые общались в различных компаниях. Но они либо не замечали нас, либо им было неинтересно участвовать в разговоре, который вращался вокруг меня. Интересно, была ли среди них девушка Лиама? Я предполагала, что у него была подруга, учитывая то количество девушек, которые приехали на встречу стаи.
Я снова посмотрела на Лукаса.
— Играть будут все?
Губы Лукаса снова расплылись в улыбке.
— Только стая и ты. Тебя, наверное, пугает такое количество тестостерона, Кларк?
Вдруг я почувствовала жар. Может быть, это было из-за стены громадных тел, окруживших меня? Или из-за потери крови? Я приподняла покрасневшую салфетку и обратила внимание на то, что порез стал меньше, а кожа уже не была такой сморщенной. Рана затягивалась. Это был хороший знак.
Я снова закрыла рану салфеткой, и прижала ладонь к основанию своей шеи. Но холодная и липкая рука не смогла остудить меня.
— Меня мало что пугает, Лукас. Но спасибо за заботу.
Мои слова, кажется, заставили Лиама улыбнуться, либо у него от удивления дрогнули губы. Хотя мне, должно быть, всё это почудилось.