- Если бы это были разборки между пожирателями собак, то мы вообщем-то могли бы расслабиться и подождать, что будет дальше, - лаконично ответил Ирвес. - Нам больше места достанется.
Он уже сегодня ночью нервировал меня по телефону своей преувеличенной невозмутимостью. Но в такие моменты как этот, я готов был его побить.
- Почему сейчас? - задумчиво сказал Гизмо. - Почему кодекс действует уже столько лет и именно сейчас, ни с того ни с сего, кто-то слетел с катушек? Что произошло?
- Готов поспорить, Рубио в курсе, - ответил я. – Может, удастся что-нибудь выудить из Юлиана. Он уже начал говорить. А еще, я должен выяснить, что имел в виду Рубио, упомянув мифы.
- Мифы? - спросил Ирвес. Он, как всегда, напрягся, когда его что-то интересовало. - Что за мифы?
- Рубио что-то знает о нашей истории, - ответил я. - По крайней мере делает вид.
- И якобы он не теряет память после перехода в тень, - добавил Гизмо. - Он утверждает, что может видеть тени других.
В глазах Ирвеса как будто зажегся свет. Скрипнул диван, и вот он уже рядом со мной, смотрит мне через плечо на монитор.
- Как это возможно? - спросил он. Я непроизвольно крепче сжал трекбол-мышь. Эта близость как всегда была на границе допустимого. Часть меня хотела отдалиться, а другая заставляла меня вести себя благоразумно.
- Расскажи уже! - настаивал Ирвес. Я помедлил, после чего взял пакет, где лежали все мои записи и копии.
Два часа спустя подвал Гизмо выглядел так, как будто произошел взрыв в типографии: бумаги на полу, на стенах, и новые копии, лежащие беспорядочными стопками на диване. Гизмо изучал копии всех собранных мной биографий. План города с заштрихованными разными цветами районами, и новые стрелки с добавленными изменениями, размытыми границами участков. Ирвес и я просматривали мои старые копии и те, что только что распечатали.
- Здесь написано: Название народа сингальцев произошло от слова "Лев" из санскритского языка, сказал я. - А это древнейшее изображение человека - льва. Тридцать тысяч лет, времена палиолита. Найдено в пещере в Германии. - Изображение было не совсем четким, но на нем явно можно было разглядеть небольшую скульптуру из кости мамонта: голова пещерного льва, руки похожие на лапы. Вертикальное положение тела и ноги человека. - Предположительно, скульптура представляет из себя божество,- добавил я. - Но возможно это изображение пантеры. По крайней мере, кое что сходится: в каждой культуре кошки играют особую роль. В Египте фараонов изображали в виде сфинкса - льва с человеческой головой. Бастет, мать львиного бога Махеса, олицетворяла силу и добро. Дионисис скачет верхом на леопарде. Колесница скандинавской богини Фрейи запряжена кошками. Если Рубио прав в том, что эти изображения символичны, то нас было очень много.
- Индийские боги ездили верхом на тиграх и львах, - с блеском в глазах сказал Ирвес. - Может это тоже символ. Двойственность натуры. Тени богов. - Я не понимал почему, но что-то в этой восторженности Ирвеса меня напрягало. – Может, мы сами были богами,- словно завороженный добавил он. – Может, мы даже правили.
- Боги,- презрительно ответил Гизмо. - Ишь чего захотел! Знаете, что я думаю об этих ваших сказках? - Он гневно посмотрел на нас. В воздухе ощущалось напряжение. - Да ничего! Меня интересуют только две вещи. Первое: Кто это был? И второе: Как мы его остановим?
Я развернулся на стуле и уставился на него. Что-то новенькое. Он действительно сказал "мы".
- Вся эта история с богами совершенно ни к чему, - раздраженно продолжил Гизмо. - Символы и саги - ладно, хорошо, из этого следует, что такие как мы были и раньше. Ну, и что из этого? Речь сейчас не о богах, а ком-то, кто убивает таких людей как мы, потому что он больше знает, либо сильнее нас. Нужно найти этого типа и отправить ко всем чертям. Это мифическое дерьмо здесь ни при чем!
- Эй! - воскликнул Ирвес, когда Гизмо с размаху сбросил со спинки дивана уже отсортированную стопку бумаг, так что еще несколько секунд после этого шел "снег" из саг и легенд. В этот момент я кое-что понял о Гизмо: он далеко не такой непредсказуемый, как я всегда думал. Он любил заигрывать с опасностью, пока мог оценивать ее. Но Гизмо ненавидел, когда терял над чем-то контроль.
- Итак: главное, это суметь оценить нашего противника, то есть его тень,- пробурчал он. - Как нам сделать так, чтобы увидеть ее?