— Ухаживает? — это был не вопрос.
Юлька сначала не хотела отвечать, но потом передумала. Илька был из тех людей, кому можно доверить любую беду, и он поможет разобраться, что делать дальше.
— Ну, вроде того, — произнесла она уклончиво.
— Парень по виду очень целеустремленный, — задумчиво произнес Илька, надкусывая уголок печенья, — смотри, как бы проблем не было потом.
— Да ты что?! — она махнула рукой, — здесь и за меньшее на костре сжигали, а за служебный роман проклянут до седьмого колена.
— А просто за роман? — спросил Илька невозмутимо, — за неслужебный, — уточнил он.
— Знаешь, — Юлька села рядом, оперлась спиной о теплый бок Ильки, — мне точно ничего не светит. Я же замужем. И неважно, что Сергей уже шестнадцать лет не появлялся, для местных он есть, а я его жена. Самое страшное знаешь что? — Юлька обернулась в пол-оборота и посмотрела прекрасными, чуть печальными глазами, — что я начинаю забывать, как он выглядит. Это ужасно! Я всеми силами удерживаю его образ в себе, а он словно выветривается, испаряется. Страшно терять чувства к человеку, которого когда-то одержимо любил.
— Не искала больше? — Илька развернулся к Юльке, обхватил ее обеими руками за плечи и сцепил ладони в замок на ее груди.
— Нет. В прошлый раз писала Сургут, пыталась через милицию найти. Вроде нашла, работал в какой-то строительной бригаде, потом снялся с места и уехал с тремя товарищами. Потом, когда деньги пришли из Москвы, я обрадовалась. Но это же Москва… А на днях пришли из Питера.
— Знаешь, Иль, — Юлька обернулась к Ильке, голос ее дрогнул, глаза увлажнились, — мне кажется, его нет в живых.
— Ну что ты ерунду-то говоришь! — Илька произнес это уверенно-отрицающим тоном, — Юль, ну хорош выдумывать!
— Правда-правда! И, мне кажется, кто-то за него деньги присылает!
— Интересно, кто же?
— Ну, не знаю, может друг какой-нибудь…
— Да уж, ну ты фантазерка! — Илька провел ладонью по Юлькиному лицу, — хватит реветь, жив твой Серега блудный. Я вот больше допускаю, что влез куда не надо, может отсидел, теперь стыдно возвращаться, вот и скитается…
— Тебе бы лищь бы гадости сказать! — пихнула Юлька друга и встала, — ты его никогда не любил!
— Ну так он чай не девочка, чтобы я его любил, — насмешливо хмыкнул Илька.