Я изображаю свою самую очаровательную улыбку.
— Мое почтение, — говорю я.
— Ну, — говорит она. — Не знаю, как некоторым, но мне бы хотелось сказать, что вы мне не понравились в том фильме про динозавров. Слишком много ругани.
— Э-э-э... — Смотрю на Джинни и качаю головой. Никогда в жизни я не снимался в фильме про динозавров.
Мона трясет передо мной чашкой.
— И в фильме про инопланетян. Зачем нужно было участвовать в чем-то таком жестоком?
— Эмм... — Я прочищаю горло.
Джинни хмыкает в свою руку.
— Билл, иди сюда, — кричит Мона. Невысокий мужчина появляется в поле зрения. — Смотри, это тот актер, который живет на старой ферме Ридли как отшельник. Он сошелся с Джинни Уивер.
На щеках Джинни вспыхивает яркий румянец.
— О нет, Мона. Я просто его личный тренер. Ему нужно привести себя в форму для роли в кино.
— Да, ладно, — говорит Мона.
Я кашляю, чтобы скрыть смех. Мона обмахивает себя веером, и я думаю, что у нее и Джинни разное представление о том, что значит «личный тренер».
Билл высовывает голову из окна.
— Ты мне очень понравился в «Человеке-пауке», — говорит он.
— Эм, я не...
— Ты имеешь в виду тот фильм с рейтингом R? Тот, где было столько насилия? — спрашивает Мона.
Я стараюсь не уткнуться головой в руки.
— Подожди, пока мальчики не услышат, что я видел Человека-паука, — говорит Билл.
Плечи Джинни начинают трястись. Ее лицо покраснело, она сжала рот, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
— Спасибо за кофе, — говорю я.
— За счет заведения, — откликается Мона. — Только постарайся в будущем не демонстрировать столько насилия и ругани.
— Я постараюсь, мэм, — отвечаю я.
Кофе передан, и мы отъезжаем.
На светофоре Джинни фыркает, потом начинает смеяться и никак не может остановиться. Она задыхается и вытирает глаза.
— Боже мой. Ты бы поглядел на свое лицо. Они отчитывали тебя за фильмы, в которых ты даже не снимался.
— Они даже не поняли, — говорю я.
Ухмыляемся друг другу, и я думаю, что мы будем смотреть друг на друга так еще долго, но позади нас сигналит машина.
Джинни оглядывается на дорогу и устремляется вперед.
На трассе 511B она поворачивает налево.
— Куда мы едем? — спрашиваю я.
— Это секрет, — говорит она.
— Мы уже на месте? — интересуюсь я.
Она бьет меня, а я смеюсь.
— Я покажу тебе «уже на месте», — говорит она.
Я улыбаюсь, затем откидываюсь назад и смотрю, как она ведет машину. Время от времени делаю глоток горячего черного кофе. Мона и Билл действительно знают, как приготовить хороший напиток. Обычно я люблю кофе со сливками, но этот настолько хорош, что мне ничего не нужно.
Туман рассеялся, и часы на приборной панели показывают, что уже почти семь утра. Мягкий свет разливается по округлым верхушкам деревьев и холмам. Джинни все еще румяная и цветущая. Утро ей очень идет.
Машина замедляет ход, и Джинни сворачивает на широкую гравийную дорогу. Она едет по ней полмили, а затем останавливается на стоянке с деревянными железнодорожными столбиками, обозначающими места.
— Мы на месте, — говорит она.
Я вылезаю из машины вслед за ней. Мои мышцы протестуют, и я разминаю их, впитывая свежий запах летнего леса и слушая пронзительный крик птицы. Неподалеку растет куст жимолости, источающий сладкий приторный аромат.
Джинни идет ко мне, и гравий хрустит под ее кроссовками.
— Где мы? — спрашиваю я.