Я не хочу говорить ничего, что может быть неправильно истолковано. У меня такое чувство, что между этой семьей и Джинни не существует никакой взаимной любви.
Мужчина смотрит на нас с Хизер и, кажется, наконец понимает, что мы с ней уже встречались.
— Хизер, ты его знаешь?
Хизер слегка улыбается.
— Мы со Стоуни когда-то работали вместе. Он был актером.
В его глазах загорается понимание, и он хлопает себя по бедру.
— О, точно. Ха-ха. Ты — бывший герой. Этот комик—ку-ку. Убогий, над которым все потешаются. — Он смеется, а маленький Редж хихикает. Затем наклоняется к Хизер и говорит ей вполголоса:
— Разве ты не говорила, что он пьяница?
Я сжимаю челюсть, и маленький свинцовый шарик оседает у меня в груди.
Он снова поворачивается ко мне.
— Я Джоэл Уилсон, мэр Сентрвилля. — Протягивает руку для пожатия. Затем понимает, что букет маргариток у меня в правой руке. Он бросает на меня тяжелый взгляд.
— Вы ведь не докучаете Джинни?
— Что? — Я в некотором роде ошарашен его внезапным переходом от унижений к враждебности.
Он указывает на дверь.
— Джинни. Она нам как член семьи.
— Она не семья, — утверждает Финик. До этого момента он старался игнорировать нас всех.
Джоэл не обращает на него внимания.
— Я не хочу слышать, что вы досаждаете Джинни. У нее и так хватает проблем.
Хизер вздыхает и закатывает глаза.
— Честное слово, Джоэл. Хватит защищать Джинни.
— Я хочу есть, — говорит Редж.
В этот момент входная дверь дома открывается, и оттуда высовывается бабушка. Ее глаза расширяются.
— Кларк, они здесь, — кричит она в дом. Потом видит меня, смотрит на небо и качает головой. — Джинни, — кричит она через дверь, — этот супергерой здесь. Затем она выходит на тротуар и жестом приглашает нас подойти к дому. — Ну же, вы все. Что вы стоите на жаре? Вы завянете, как... зачем вам эти сорняки?
Она смотрит на увядшие маргаритки. Половина лепестков опала, головки поникли. Редж снова начинает хихикать.
Финик испускает долгий вздох и проходит мимо, чтобы попасть в прохладу дома.
— Сначала поцелуй, Финик, — говорит бабушка. Он опускает плечи и чмокает ее в щеку. — И ты тоже, Редж, — говорит она. Получив все объятия и поцелуи, остается стоять на крыльце, скрестив руки на груди.
Не уверен, действительно ли она хочет, чтобы я тоже ее поцеловал. Подавляю смех при этой мысли. В этот момент Бин выбегает из двери.
— Ты здесь, — кричит она. Упирается мне в ноги и крепко сжимает мою талию. — Я так счастлива. Что мы собираемся делать? Куда пойдем?
Я ухмыляюсь и глажу ее по голове. Когда я поднимаю глаза, Джинни стоит на крыльце и смотрит на нас двоих. Думаю, что мое умиление должно быть в моих глазах, потому что кто может не любить Бин? Но во взгляде Джинни я вижу свои слова, сказанные сегодня. Никаких ложных толкований.
Я жду, пока Бин отстранится. Затем отступаю назад.
— Это сюрприз.
— Ох, боже. Мама говорит, что сюрпризы — не мой конек.
Я сдерживаю улыбку.
— Ну, одна особенность супергероев в том, что у нас много терпения.
— Хм. — Она обдумывает это, но потом, кажется, отмахивается, потому что тут же спрашивает:
— Но куда мы идем?
Я ухмыляюсь.
— Ты никуда не пойдешь, пока не съешь свой ужин, Беатрис.
— Но, бабушка, может Лиам возьмет нас на ужин. Ты возьмешь нас на ужин?
— Ну...
— Сегодня вечером семейный ужин, — заявляет бабушка Бин. Она бросает на Джинни укоризненный взгляд, затем входит в дом, оставляя за собой открытую дверь. Я чувствую холодную прохладу кондиционера.
Джинни спускается с лестницы.
— Прости, я забыла про ужин. Думаю, ты не захочешь присоединиться к нам, мы могли бы...
— С удовольствием.
— Что?
— Я с удовольствием.
Бин прыгает вверх-вниз и радуется.
— Ура. Тогда мы отправимся на сюрприз. И я готова поспорить, что научусь летать.
— Это мне? — спрашивает Джинни. Она смотрит на цветы в моей руке.
Я прочищаю горло и неловко переминаюсь под ее пристальным взглядом.