— Это не все. Я отследил самолет, на который они сели. Он принадлежит Казимиру Льву.
Втянув в легкие воздух при упоминании этого имени, я кричу:
— Бл*ть! — ударяю кулаком по столу.
Зейн искоса на меня погладывает.
— Что такое, брат?
Драго снимает очки и сжимает пальцами переносицу носа.
— Казимир Лев это русское имя, правда? — в его тоне явно слышится напряжение.
— Не говорите мне, что он часть Русской мафии, — добавляет Олли с неверием в тоне.
Я подношу кулак к своему рту, проводя указательным пальцем по губе.
— Казимир Лев и есть Русская мафия.
Зейн подходит ближе ко мне.
— Что ты имеешь в виду под «и есть Русская мафия»? И какого черта ему надо от нас?
Я сжимаю челюсть.
— Когда я был моложе, мой отец брал меня на эти бои.
Зейн кивает.
— Ага, те бои, на которых мы тоже были.
Я качаю головой.
— Не-а, не на эти. Эти были детской игрой. Я говорю про бои на смерть.
Зейн скрещивает руки на груди.
— Так значит, та самая драка на складе, на которую он тебя взял, была не единственной?
Я качаю головой, прежде чем продолжить:
— Впервые я отнял жизнь, когда мне было тринадцать. Это был первый раз, когда он взял меня к Брюсу Пейтону. Я, бл*ть, понятия не имел, что происходило, но сделал это. Бил его в течение минуты, сделав многих мужчин там непристойно богатыми.
Олли и Чед сидят на полу. Зейн и Блейк знали кое-что из этой истории, но никаких подробностей.
— Это продолжалось до тех пор, пока мне не исполнилось пятнадцать, а затем я покончил с этим. Выйдя оттуда, сказал отцу отвалить… на этот раз по-настоящему… прямо перед тем как он умер. В любом случае, подпольные бои были лишь поверхностной частью той операции, которую они проводили. Я говорю про торговлю людьми, детском рабстве, наркотиках, обо всем. Они обучали этому мальчиков-сирот с самого раннего возраста и затем, как только им исполнялось тринадцать, иногда и меньше, бросали их на ринг. Они ставили на этих мальчишек в надежде, что хоть один из них будет вроде меня, на кого можно было бы поставить много денег. Это был котел с деньгами, и, в конце концов, русские захотели в нем членство. Никто никогда не видел Казимира Льва, кроме его «сучек». Он словно призрак, руководящий всеми крупными подпольными операциями уже более тридцати лет. Одни говорят, что он ведет двойную жизнь, другие, что он работает на ЦРУ. Я думаю, что все это дерьмо собачье. Но это даже не та самая часть, которая беспокоит меня больше всего, — я сглатываю желчь, подступившую к горлу. — Специализация Казимира Льва — торговля женщинами, — я роняю голову на руки и слышу, как Зейн шипит. — Это х*ево, брат, — я говорю, уткнувшись в свои ладони.
— Местонахождение Казимира Льва вне радаров. Никому и никогда не удавалось его определить. Он живет на чертовых Бермудских треугольниках.
Прошла уже неделя — гребаная неделя. И у нас по-прежнему ничего нет. У меня ничего нет. Заставляю себя подняться и сесть на одной из кроватей в клубе, моя голова трещит от похмелья. Я потираю руками лицо, когда дверь ванной открывается и оттуда выходит Гретхен в одной из моих футболок с эмблемой «Грешных Душ», выглядя при этом чертовски самодовольной.
Я подпрыгиваю с кровати.
— Что за х*йня!
Она закатывает глаза, подходя назад к кровати.
— Не притворяйся глупым, Эд. Прошлой ночью ты трахнул меня так же хорошо, как делал это и всегда.
Я подхожу к ней и, обхватив ее волосы, притягиваю ее голову к себе.
— Что ты, бл*ть, только что сказала? — шепчу ей на ухо.
Она похлопывает меня по руке.
— Эд, это немного грубовато, серьезно. Даже для меня.
— Что. Ты. Бл*ть. Только. Что. Сказала? — я снова шепчу ей на ухо, мой заикающийся тон сочится ядом.
Она морщится.
— У нас был секс, как и много раз до этого. Серьезно…
Я хватаю ее голову в стальную хватку, ладонями прикрыв виски, затем быстро и безупречно сворачиваю ей шею. Заставляя ее безжизненное отвратительное тело упасть на пол. Я плюю на нее, затем надеваю футболку и жилет, прежде чем выхожу из комнаты.
Как только достигаю нижней ступеньки лестницы, что ведет к бару, закуриваю сигарету и киваю головой одному из проспектов.
— Избавься от шлюхи в третьей спальне, — говорю я ему, продолжая свой путь к столику, за которым сидит Зейн. Я вытаскиваю для себя стул и приказываю Эшли принести мне выпить.