Король открыл глаза и с надеждой посмотрел на окно. Еще не рассвело. Когда же это пытка закончится. Его бессилие уничтожало его лучше любого яда. Он хотел бежать, без оглядки, без остановки к ней. Только куда? Где она? Заставляя себя усидеть на месте, он положил ее сорочку на прежнее место и лег рядом. Надо поспать, хотя бы час. Беспокойный сон уносил воспаленный разум через горы, города, леса к той без которой смысл жизни короля Надейры был потерян.
Через два часа он проснулся. Было еще темно. Арман встал и направился в купальню. Когда небольшой бассейн наполнился горячей водой он отослал рабынь. Король надеялся, что вода поможет ему расслабиться. Закрыв глаза, мужчина раскинул руки в стороны и позволил воде держать его. Он не помнил сколько, так пролежал, когда почувствовал чьи-то руки на плечах. Отбросив руки, мужчина извернулся и встал. Не успел он толком рассмотреть кто это, когда к нему прижалось женское тело и чьи-то требовательные губы поцеловали его. Через мгновенье в нос ударил тошнотворный запах чего-то сладкого и приторного. Схватив узкие женские плечи, он оттолкнул девушку.
Первые секунды он боялся дышать. Перед ним стояла золотоволосая, черноглазая девушка. На долю секунды ему показалось что это Найрин. Но нет, не те волосы, не то лицо, а самое главное не те глаза. Мужчина в ступоре всматривался в черные глаза незнакомки и там, где-то в подсознании он искал образ жены и понимал, что это не то. Меж тем девушка улыбнулась застывшему королю обольстительной улыбкой и отступила на шаг назад. Подставляя взору короля свое голое тело.
— Кто такая? — спокойно спросил король.
— Я раба ваша, — девушка слегка склонила голову, не спуская взгляд с Армана. — Я буду той, кем вы хотите меня видеть, я могу помочь, — облизнув полные губы она двинулась к нему.
Арман не дожидаясь пока девушка подойдет, отвернулся от нее и стал выбираться из бассейна.
— Отлично. Слей воду и убери здесь все… — равнодушно сказал он девушке и обмотав вокруг талии длинное льняное полотно пошел на выход. Уже стоя в дверях, он догадался. Ваниль, от девушки пахло ванилью. Когда-то Найрин любила этот запах. Все ее вещи, покои, все пахло приторным, сладким запахом ванили. Как он раньше не замечал этот отвратительный, тошнотворный запах. Он остановился на пол пути, затем бегом побежал к себе в покои. Спустя пол часа он потребовал к себе Рори.
Что бы как-то скоротать время он направился в гардероб. Распахнув тяжелые двери небольшой комнаты, он прошелся быстрым взглядом по всем развешанным вещам. Боясь поверить своей догадке, он вернулся в покои и позвал рабыню. Через десять минут удивленная девушка направилась вниз на кухню. Король потребовал список того, что ела его жена.
Несмотря на раннее утро Рори не спал. Да и как можно спать, когда в воздухе витало напряжение. Старец чувствовал, что время почти пришло. Арман был на пределе. Хоть молодой король ничего никому не говорил, Рори видел его потребность в истинной. Он поставил все королевство на уши. День и ночь гвардейцы искали беглую рабыню. Все придворные боялись заговаривать о молодой королеве, которая пропала. Официально было объявлено, что молодая королева чувствует себя, неважно и удалилась на время в ожидании первенца. Только самые приближенные и совет знал о покушении на убийство. Расспросы приводили его в бешенство, но он терпел, ссылаясь на то, что она не здорова. Вот только в один дождливый день его терпению пришел конец. Когда в очередной раз ему напомнили о ней.
Вспоминая тот вечер, Рори невольно улыбнулся. На очередном балу, устроенном Амалии, чтобы продемонстрировать сыну очередную толпу потенциальных невест или фавориток, кто-то из знати посмел напомнить королю куда же запропастилась его прекрасная супруга. Возможно Арман, как обычно и отмахнулся бы, вот только несчастный посмел намекнуть что до него дошли слухи о том, что взбалмошная королева сбежала. Арману хватило и доли секунды понять, что слухи распускает Амалия. Взбешенный король потребовал немедленно остановить музыкантов, затем в образовавшейся тишине процедил тихое: — Все вон!
Амалия, нервно смеясь хотела бы возразить сыну, но увидев холодный взгляд голубых глаз додумалась закрыть рот. Через десять минут зал был пуст. Этим же вечером Амалия заявилась к сыну. Она никогда не повышала голос в присутствии сына, но в этот вечер она не сдержалась. Арман равнодушно взирал на перекошенное от злости лицо матери, он не слышал ее криков, претензий и угроз.