— Намек понят, пожалуйста.
Мистер Гилберт хотел что-то еще сказать, но из сторожки вдруг раздался звонок телефона, и он быстро подбежал к трубке. Мадаленна снова так измазалась в земле, что перчатки из красных превратились в черные.
— Мистер Гилберт слушает, — послышался голос Эйдина. — Да, все верно, это теплицы мистера Смитона. Кого? Мадаленну? А, мисс Стоунбрук, да, конечно, одну минуту. Мисс Стоунбрук, — он подошел к ней, и Мадаленна постаралась откинуть с глаз вылезшую челку. — Вас просят к телефону.
— Как меня назвали? — спросила Мадаленна и, видя недоуменный взгляд, пояснила. — Мадаленной или Мэдди?
— Мадаленной.
— А, значит, это моя мама. Благодарю.
— Давайте ваши перчатки, вам неудобно будет разговаривать.
Мадаленна хотела было отказаться, но, поняв, как нелепо это будет выглядеть, кивнула и поблагодарила Эйдина.
— Да, мама, я слушаю.
Мама не сказала ничего такого, чтобы Мадаленна не ожидала услышать — Хильде понадобилась помощь, и она стенала на весь дом, что Мэдди как всегда нет в тот момент, когда она так нужна. Мадаленне хотелось бы сказать, что она обо всем этом думает, но мистер Гилберт стоял рядом, и она сочла за лучшее смять листок бумаги и кинуть его в корзину.
— Да, хорошо, я приеду. Нет, все нормально. Целую. — Больше всего ей хотелось треснуть трубкой по корпусу, но телефон был ни при чем, и Мадаленна только глубоко вдохнула. Она не из породы мечтателей, она из породы деятелей, надо только почаще себе это повторять.
— Если вам нужно уйти, я могу вас проводить. — Мистер Гилберт оказался рядом и протянул перчатки. Те были чистыми.
— Да, мне нужно уйти, но провожать не надо, я знаю дорогу.
— Хорошо.
Мадаленна вышла из сторожки и быстро подошла к постаменту. Она успеет его украсить, если приедет за час до праздника. Нужно будет только пораньше встать, или вообще не ложиться.
— Не беспокойтесь, мисс Стоунбрук, я никого и близко не подпущу к постаменту.
— Благодарю.
У нее возникло ощущение, что мистер Гилберт смеялся над ней, но его улыбка была мягкой, словно этот человек не мог вообще зло шутить.
— Я подъеду завтра ровно в семь.
— Хорошо.
— Скажите, пожалуйста, мистеру Смитону, что мне пришлось уехать.
— Конечно.
Мадаленна чувствовала, что необходимо было сказать что-то еще, однако она не обратила внимания на приличные манеры и, быстро кивнув, прошла к выходу. Хотелось обернуться и посмотреть, куда мистер Гилберт пошел; хотелось прислушаться, чтобы понять, какую песню он напоет, но она сурово одернула себя, и вышла на остановку. Вечер был чудесным — теплым и мягким, и Мадаленна вдруг поймала себя на мысли, что даже если Хильда закатит страшный скандал, она останется в этом доме и не убежит в никуда. Страх перед Бабушкой куда-то исчез, и удивительная решимость вдохнуть свежего воздуха в этот затхлый дворец наполнила ее до краев. Сегодняшний разговор был ни при чем, просто Мадаленна Стоунбрук решила перестать мечтать о пустом.