Девушке очень хотелось узнать, что там была за история, но она слишком устала и уснула, так и не услышав, до чего досплетничала её служанка.
====== Часть 5 И так печальна мне судьба моя ======
Так помолитесь за душу мою,
Я мертв шестьсот с половиной лет.
Я прошу, хоть в аду, хоть в раю
Не ищите тайны, которой нет.
Канцлер Ги, “Жак де Моле”
Сэр Амори де Сен Клэр поднялся с колен. “Какая всё-таки странная часовня у Жеро, куча статуй святых, что вроде бы идёт вразрез с “не сотвори себе кумира”, поломанная мебель, разбросанные предметы обихода. Она явно никогда не использовалась по назначению с момента постройки замка. Впрочем, он и сам не молиться сюда пришел, так что какая разница”.
Рыцарь потёр глаза. В эту ночь ему не пришлось вздремнуть, да и день выдался хлопотливым. В отличие от беспечно нализавшегося сэра Этьена, которого почти приволок на себе оруженосец, он все время был чем-то занят. Нанявший его барон только похохатывал и хлопал тамплиера по плечу – сам бы он не стал так возиться с пленниками, да и цель у него была совсем другая.
По дороге в главный зал храмовник вспоминал, как барон де Макон дружески попросил его о помощи. На его языке, “попросил” звучало как “Помнишь, как я спас тебе жизнь, честь и физиономию при Хаттине? Вот и пришло время возвращать долги”. Сэр Этьен, увидев дочку землевладельца на турнире, просто вбил в свою ветреную башку, что такая “цыпочка” во что бы то ни стало должна принадлежать ему. Он воспринял это как очередное приключение, до которых был большим охотником.
“Может, и вправду, остепенится и успокоится”, думал Сен Клер, привычно морщась от суеты вокруг. Ситуация в замке напоминала, по меткому выражению его оруженосца Джослина, “Прибытие магистра ордена в объятый чумой дом терпимости”.
“Старею”, вдруг пришло к нему понимание. “Мне всего каких- то тридцать пять лет, а брюзжу, как столетний старик”.
“Вот и хватит брюзжать”, не унимался внутренний голос, в прошлом гордо именовавшийся “совестью”, но за последние годы поистрепавшийся до ее огрызков.
“Думай, храбрый рыцарь храма, зачем твоему, совершенно необузданно жестокому другу, понадобился этот человек? Зачем он потребовал следить за ним на турнире и после него? Догадывался ли он о том, что на него нападут?”
От внезапной догадки Сен Клер едва не врезался в колонну, увернувшись в последний момент.
Неужели этот прохвост и интриган нанял и разбойников? Что в этом сэре Осберте так важно? Обычный пустоголовый капризный сыночек богатенького папаши. Прихвостень и лизоблюд Ричарда Да-и-Нет, как знать, не являются ли те слухи, которые о нём ходят, правдой?
С другой стороны, тамплиер был вынужден признать сэра Осберта хорошим воином, к тому же, не лишеным определённого благородства.
“Хорошо всё же, что на турнире победила партия сэра Ансельма”. Честно признаться, он был рад тому ,что проигрыш скрыл тех, кому положение не позволяло открыть свое лицо. Храмовникам строго-настрого запрещалось участвовать в “суетных забавах”, и если бы его узнали, не миновать бы ему сурового наказания.
Он рассчитывал доставить пленников в замок барона и распрощаться с ним, считая свой долг дружбы уплаченным, но Жеро рассудил иначе. Теперь он требовал от него присутствовать во время переговоров по поводу выкупа. Сен Клер поднимался по витой лестнице главной башни.
Замок давил на него, он был мрачен, а люди, прислуживающие жестокому барону были либо запуганы до полной безучастности, либо безумны, как старая Айлуфа.
В Палестине было проще, отрешенно думал он, ожидая, пока приведут пленников и рассматривая гобелены, висевшие на стенах – как для своеобразной красоты, так и для защиты от холода.