- Да, его самое. И в знак серь-ез-но-сти своих нмерний, я предлагаю вам скреп.. скрип…. Короче, давайте я вас поцелую! – это он выговорил совсем членораздельно и подошёл ещё ближе.
Мабель вжалась в стену так, что ещё немного – и слилась бы с ней. Без особого труда увильнув от неточных объятий сэра Этьена, девушка перебежала к противоположной стене, под защиту служанки. Бланш заслонила собой госпожу, всем видом изображая мрачную решимость не подпускать к ней никого.
В этот момент дверь снова распахнулась и на пороге появился юноша лет двадцати. Девушка вспомнила, что уже видела его в лесу. Именно он, как выразился сэр Амори, спас ее от йоменов, на которых она имела несчастье наткнуться во время своего панического бегства.
- Добрый день, госпожа, – вежливо сказал он, будто бы не заметив рыцаря. – Сэр Этьен, мой господин изводить ждать вас в нижнем зале. Я осмелюсь предложить вам свою помощь, – добавил он, видя, что с передвижением тот испытывает лёгкие затруднения.
Аккуратно подхватив под руку что-то бормочущего Этьена, оруженосец обезоруживающе улыбнулся Мабель, и вышел, не забыв проследить, чтоб рыцарь не ударился головой о слишком низкую притолоку.
- Повезло нам, госпожа. – Бланш испуганно шептала.
- Это отсрочка, – грустно сказала девушка. – Он всю дорогу рассказывал мне о том, как он увезет меня отсюда в Нормандию и до тех пор не покажет родственникам, пока я целиком и полностью не стану “Мадам Этьен де Баже”.
- Госпожа моя, что тут поделаешь, каждая девушка рано или поздно выйдет замуж. Вы и так уже подзасиделись в девах, того и гляди, женихи перестанут осаждать наше поместье.
- Бланш! – с укором воскликнула Мабель, принимаясь за овсяную кашу. – Ты фе понифаефь, что я не мофу так профто… – она проглотила и продолжила – отец не может выдать меня замуж за первого встречного.
Служанка закатила глаза. Томас Рокингемский был человеком весьма практичным, пока дело не доходило до его “любимого конька” – чистоты крови саксов. Несмотря на то, что битва при Гастингсе отгремела почти сто тридцать лет назад, и к тому периоду, о котором идёт речь, саксы и норманны успешно смешались, почтенный землевладелец зачем-то вбил себе а голову, что Мабель должна выйти замуж за человека, родословная которого должна восходить чуть ли не к самому королю Эдуарду.
Сама девушка отнюдь не разделяла национального устремления отца, тем более, что никакой практической цели такой брак не нёс. Их семья была слишком проста и незнатна, чтоб в самом деле породниться с саксонской аристократией, коей осталось уж слишком мало. Кроме того, всегда существовала опасность вырождения, ибо многие семьи, истово блюдущие чистоту крови, приходилось друг другу родственниками.
Сама девушка мечтала, конечно, о достойном (и что греха таить, богатом и знатном) муже, но так, именно в виде девичьих грёз. Как уже было сказано, реальность грубо указала Мабель на ее ближайшее будущее.
На этом фоне ещё милее и интереснее девушке казался загадочный рыцарь, встреченный ими вчера на лесной опушке. Он казался таким благородным (а ведь она своими глазами видела, как на турнире в Дейлингеме он ловко сбросил с коня сильнейшего из соперников и проследил за тем, чтоб того безопасно убрали с ристалища), учтивым и ловким. Кроме этого, из разговоров в поместье она слышала, с что он не так уж давно вернулся из Палестины, куда ездил в качестве одного из вассалов короля Ричарда, и где стяжал себе славу храброго и удачливого воина. Пробегали, правда, и другие, тихие и стыдливые сплетни о его быстром продвижении среди соратников короля, на которые девушка предпочитала не обращать внимания.
Поохав и обсудив перспективы удачного брака, девушки едва успели расправиться с обедом, как дверь без всяких церемоний открылась в третий раз.
- Это постоялый двор какой-то! – Бланш вскочила, шаря руками на столе в надежде найти из посуды чего-нибудь поувесистее.
- Оооо, какие тут милые девочки, ты погляди, Гуннхильдочка! – вошедшая прямо-таки лучилась доброжелательностью.
- Вы эээ... кто, простите ? – от удивления Мабель даже не добавила “сударыня”.
- Мы?! Мы тут вот живём, служим нашему господину, добрейшему и милейшему барону де Макону, чтоб он был нам многажды здоров и процветал!!! Мы с Гуннхильдой решили узнать, удобно ли здесь нашим милым гостьям?
И дама, и служанка явно считали себя недостойными такого высокого знакомства. Не то чтоб они не видели юродивых, но уж очень много всего произошло за сегодняшний день. Наконец, Мабель, запинаясь, предложила гостье сесть. Та, как ни в чем не бывало, устроилась поудобнее и принялась рассказывать невольным слушателям о крутом нраве владельца замка, о Гуннхильдочке и о себе – короче, почти дословно повторила все, что до этого сказала Доминике.