Только в десять вечера нахожу смелость подняться в спальню. Трусливо пару раз хожу туда-обратно по открытой галерее перед тем как остановиться перед дверью. Мне стоило прийти раньше, взять одежду и закрыться в гостевой комнате, но у меня не было на это физических сил.
В комнате пусто.
Чищу зубы и переодеваюсь в розовую пижаму с длинными штанами и облегающей майкой. Никакого идиотского шелка.
Прочесываю кончики, когда направляюсь к двери из спальни. Разумеется, в этот момент нужно появиться мужу.
— Хорошо прогулялась? — насмешливо изгибает бровь, а затем обводит мои формы глазами.
— Не говори, что не знаешь, где я была. — мой голос тише, чем обычно.
Я жду, когда Николай делает несколько шагов в комнату. Теперь обращаю внимание на то, как футболка облегает его плечи и часть бицепсов. Он стоит настолько уверенно, что кажется, словно его не сдвинуть бульдозером. Я раньше не осознавала насколько Глава Братвы силен…пока не увидела, как он голыми руками разламывает кости. И извращенная сила проявилась не меньше, когда он с равнодушным выражением лица нажимал, и нажимал, и нажимал на курок.
Проскальзываю за его спину, чтобы покинуть спальню.
— Ты остаешься здесь.
— Нет. — не оборачиваюсь — Я не смогу заснуть.
— Ты сама виновата, что была слепа.
Делаю выдох, открываю дверь, когда меня прижимают к груди. Муж поднимает за талию. Расческа выпадает из ладоней, я бью по рукам Николая. Да. По тем самым, которым ничего с этого не будет.
— Отпусти меня! Не прикасайся! Слышишь?
Он бросает меня на кровать, но держит за запястья. В его глазах абсолютное спокойствие, которое пугает сильнее жгучей ярости.
— Мне принести лезвие, чтобы ты поняла свою ошибку и предпочла меня стали? — наклоняет голову в бок, темные волосы падают в этом направлении.
Чувствую запах его парфюма: бергамот и дерево. Я купила его в третий день пребывания здесь. Меня так раздражало всё ментоловое, стоящее на его стороне ванной, но теперь понимаю — холодный запах лучше всего нейтрализует смертельную вонь.
— Я тебе омерзителен? Сильнее, чем при первой встречи?
Нет.
Но слова пробудили воспоминание о взрыве в церкви, моей дезориентации после конской дозы транквилизатора, насколько болезненно горячей казалась его кожа. А теперь он без причинения боли держит меня, нависает, вжимая в одеяло.
— Твое тело говорит, что это не так. Всегда.
Слежу за его взглядом, где под майкой видно вставшие соски. Господи…теперь чувствую тепло на лице, у меня наверняка румяные щеки. Николай снова смотрит на мою грудь, которая начинает тяжелее вздыматься и опускаться.
Взгляд спускается ниже по моему телу, и я инстинктивно сжимаю бедра, что дает ему ответ на многое.
— Я проведу ночь в гостевой комнате.
— Исключено. — отталкивается и встает на ноги, пока я остаюсь в том же положении — Залезай на свою безопасную сторону кроватки и засыпай. А утром снова убедишься, насколько я омерзительный и страшный зверь, к которому ты приползаешь по ночам, чтобы он охранял твой сон.
Николай уходит в сторону гардеробной, когда я крепко зажмуриваю глаза, сдерживая слезы. Нет. Громов мне не нужен. Я хочу спокойствия, прошлой жизни и работы в своем офисе. Хочу в времена, когда империя МакГрат была моим честным наследием, а каждую ночь я проводила не с убийцей и Главой Братвы, а с комфортным человеком и своим другом. Здесь же…терпимо, страх уже прошел, но не чувство одиночества. Глупость. Оно со мной в любой точке мира, просто теперь у меня есть время, чтобы в него погрузиться…найти вариант его заполнить. И теперь увидев насилие с первого ряда…это беспорно шок, триггер, но не заставляет смотреть на мужа кардинально иначе.
Я заворачиваюсь трубочкой во второе одеяло, достанное из верхнего шкафа. Ложусь на край своей стороны. И все же знаю, что проснусь ближе к Николаю, чем стоило бы. Но для начала нужно заснуть после кошмара наяву.
В моей жизни были недели, в которые я спала по четыре часа в сутки, но это было необходимостью из-за работы. Спит ли Николай настолько же мало из-за угрызений совести и кошмаров?
Переживания выкачали все силы, и я проваливаюсь в сон без сновидений.
***