Я потрогал швы на лице. Что-то мне подсказывало, что шрам останется ужасный.
— Чтобы они могли его видеть. Начнёшь слишком быстро регенерировать, и тебя замочат. Судя по тому, сколько тебе досталось, они уверены, что ты перекинешься. Я не видел ещё никого, кого бы так рвали вервольфы, а он это пережил. А ещё я думаю, что раз ты до сих пор не регенерировал, они всё же отправили кровь на анализ, просто так, на всякий случай. Потому что им зудит уже тебя пристрелить. Но у них права нет, поскольку есть вероятность, что ты всё ещё человек.
— Они сказали, что ждут результат.
— И правильно делают. Но вот что я тебе скажу. Я про монстров книгу написал. Если через пять суток у тебя ни одного симптома, слово даю: ты не заражён.
— Правда? — впервые с момента пробуждения в антисептической пыточной я ощутил надежду.
— Всё будет хорошо. Слушай, когда эти дрочилы получат свои анализы, и ты отсюда выберешься, позвони мне. Я оставил карточку. Нужно поговорить. Отдохни пока.
Как ни странно, я поверил. На кого-то способного прятать неприятную правду гость не походил совершенно.
Харбингер вышел, намеренно толкнув Майерса. Старший агент явно злился, но молчал, пока дверь не закрылась.
— Тебе лучше держаться подальше от этой шайки, Питт. Однажды им светит облажаться, и тогда каждый из них, до последнего, закончит тюрьмой или смертью. Они не уважают авторитет правительства.
Да я тоже.
— Знаете, а я спать, — вернул я любезность агентам. — День выдался утомительный. Если ваш анализ вернётся положительным, просто стреляйте и всё. Если нет, валите к чёрту и оставьте меня в покое. И в любом случае — не будите!
Я нажал кнопку и разложил кровать обратно. Не так наглядно, как грохнуть за собой дверью, но сойдёт.
Чтобы отрубиться, хватило нескольких минут. Тело болело, наркотики шли в кровь, но я постарался сжать визитную карточку покрепче.
Федералы вернулись к телеку.
Сон выдался странный. Расплывчатый, мутный, дёрганый, жестокий и быстрый. Ни фига не похожий на привычные сны.
Битва. Не знаю где, но в прошлом. Детали скрывала метель. Толпы солдат противостояли одному сверхъестественному врагу, отчаянно пытались остановить его и умирали. Единственное, что имело для него значение пропало, и он собирался это вернуть. Он был Стражем.
Во сне нашлось и более злобное существо. Даже хуже Стража. Тоже старое, проклятое и увядшее, оно так и сочилось гневом и ненавистью. Ослабленное неудачей, существо отступило, едва приблизился Страж. Прихлебатели существа пали в неравном бою, и оно бежало в руины.