Я растерялась, боясь шелохнуться. Мне что? Надо как-то проявить себя? Или там пококетничать?
Недолго думая, я решила пококетничать ножкой, легонько трогая лежащего князя. Видимо, не проняло. «Нет, нет, нет!», — отогнала я в голове странную мысль. — «Да он вон какой здоровый лоб! С чего ему…».
Совесть заставила меня присесть.
— Эй… — прошептала я, легонько дотрагиваясь до его плеча. Золотые кудри разметались по алому кафтану. — Ку-ку!
Осторожно, терзаемая сомнениями, я попыталась его перевернуть. Мало ли! Вдруг человеку стало плохо от красы моей неземной!
Я посмотрела на себя в зеркало и не узнала. Я сейчас напоминала какую-то куклу. В белом платье, с кучей жемчуга с висячими тяжелыми сережками, похожими на уточек. Не сказать, что мисс мира. Но тоже очень даже ничего. Только головной убор какой-то дурацкий. Словно плоскую расшитую драгоценностями шапочку обмотали белой тканью, понавешав на нее половину сокровищницы.
Но я была уверена. Это не я! Я подняла руку, глядя на сверкающие перстни. Девушка в зеркале сделала тоже самое.
— Приехали, — выдохнула я, возвращаясь к князю.
— Князь, вставай, — произнесла я. — Не такая уж я и красивая, чтобы в обморок падать! Так, а это точно обморок? Может он- пьяный?
Я присела и принюхалась. Нет, вроде. Прощупав пульс, я поняла, что пульса нет.
— Мама!– дернулась я, пытаясь сделать князю искусственное дыхание и непрямой массаж сердца.
— Слушай, — прошептала я, ритмично давя ему на грудь. — Я трупы в жизни не видела. Не хочу, чтобы ты был первым!
С усилием я пыталась привести его в чувство, а потом припадала ухом к его груди.
Внезапно в дверь вошла знакомая старушка, а я дернулась.
— Батюшки! — опешила старуха, забегав вокруг. — Неужто… помер? Если помер — это плохо!
Я слезла с князя, глядя на его безвольную руку, унизанную перстнями. Бабка суетилась вокруг него, прислушиваясь к его дыханию.