Глава 12
Любопытство раздирало меня, а баба Дуня махнула рукой.
— Что было, то было… — вздохнула она. — Так что туда ему, князюшке, и дорога! Нечего прошлое ворошить, а то беду накличешь! Давай, девка! Сейчас выйдешь к тризне, лицо подымешь, чтобы все слезу видали. Коли на княжем месте чья-то задница греется, бровь нахмурь сурово! И скажешь. Ты почто княжеское место занял! Не успели князя, мужа мово. Прямо так и подчерни! Не успели мужа мово схоронить, а ты уже место греешь. Место, которое я сыну отдам, княжескому! Поняла?
Что-то мне туда не хочется! Я чувствовала, что меня там не ждут.
— А если ерепениться будет, так сразу и скажи! Значит, ты мужа моего со свету сжил, пес шелудивый! — бабка уперла руки в боки, а я боялась, что такое не повторю. — Ты на ус мотай!
Я пока что могла моргать.
— А если и после этого не слезет? — спросила я, понимая, что сейчас мне придется власть отстаивать.
— Вот тогда и скажи, что бабка твоя — ведьмой была. И знания тебе передала. Такую порчу на яйцах сделаю, что куриными яйцами не выкатаешь! — нахмурилась бабка.
— И что? Правда, сделаю? — спросила я, поглядывая на свои руки.
— Не знаю, не знаю, — заметила баба Дуня.
То, что бабка недоговаривает, было понятно по ее выражению лица.
— Пойдем! Луком глаза три! — скомандовала бабка, а я пожала плечами и стала тереть. Слезы брызнули, даже остановиться не могли.
Тяжелая дверь княжеских покоев скрипнула, а я пошла по терему в сторону приглушенных голосов, которые что-то обсуждали. Слов было не разобрать, а я понимала, что мне не очень-то и хочется!
С каждым шагом голоса становились громче. Огромные двери с девами — птицами, искусно вырезанными в угловатом узоре, распахнулись, а в часть присутствующих умолкла. Вторая часть обернулась и тоже умолкла.
Место князя было пусто. Рядом с ним была скромный стульчик, предназначенный для княгини. Смотрелось все это как стул до ремонта и украшательства и после.
Все, затаив дыхание следили, куда я присяду.
— На княжеское место садись! — шикнула бабка, горбатой мышью пробираясь за мной.
— Почему не на место княгини? — спросила я шепотом.
— Была бы я тонкая — звонкая да лет двадцать назад, я бы и за местом княгини поместилась бы! — усмехнулась баба Дуня.
Я уселась на княжеское место, глядя сквозь слезы на недовольных бояр. Все загудели, как возмущенный улей.
— А с чего это княгиня на мужнином месте уселась⁈ А⁈ — голосом с хитрой подковыркой произнес бородатый по правую сторону. На его бороде виднелись потеки от кубка.
Народ довольно загалдел.
«Проверяют!», — пронеслось в голове, а я расправила плечи, как учила бабка.
— Вышел бы ты замуж за князя, тоже мог бы на его место сесть! — произнесла я, не забывая утирать слезы.
Образ безутешной лебедушки — страдалицы явно не клеился с ответом. В воздухе запахло когнитивным диссонансом.
— Так его! — послышался тихий, науськивающий шепот.
— Так где правда, то? — послышался голос еще одного боярина. Борода у него была огненной рыжей. — Поспел князь вчера или нет? Уж мало времени прошло!
— Можешь у князя самого спросить, — произнесла я, чувствуя, как руки впиваются в подлокотник от напряжения. Нос хлюпнул, а бабка усмехнулась: «Хорошо сморозила! Так их, для оснастки! Пусть боятся!».
Кого-то мне эта бабка напоминает. Точно! Сватью бабу Бабариху из старого мультика.
Пока что недовольные бояре то и дело зыркали друг на друга.
— А вдруг не вышло с дитятком? Ну, раз так, то князь нам новый нужен! Жениха бы княгине нового сыскать! — послышался голос, а я не успела понять, кто это сказал.
Идея вызвала оживление. Все называли какие-то имена родственников. Дело чуть до драки не дошло!