В его глазах я вижу удовлетворение.
Да, мне тоже чертовски приятно, что она стоит между нами.
Вздрогнув, Поппи смотрит на меня через плечо, поднимая взгляд из-под ресниц. Эти сиренево-голубые омуты просто соблазняют меня нырнуть прямо в них.
Я хочу трахнуть ее.
— Привет. — отвечает она тихо и застенчиво, и это заставляет мои гребаные яйца напрячься, а член затвердеть, отчаянно желая вернуться в нее.
Она мокрая от все еще непрерывно падающего снега, а маленькие хлопья тают на ее джинсовой куртке, ткань которой жесткая под моими цепкими объятиями, но пахнет Поппи чертовски съедобно. Вдыхая ее, я зарываюсь лицом в ее волосы. Сладкая, маслянистая тыква наполняет мои ноздри. Отстраняюсь, прикусывая ее шею, на которой остались засосы от меня и Линкса. Может быть, еще и от Кинга.
Я целую ее в холодную щеку, прежде чем снова кладу подбородок ей на плечо.
Оглядываю кафетерий: полы из темного дерева, стены, обшитые панелями в тон, зеленые кожаные стулья, задвинутые под прямоугольные столы из мореного дуба. Я ухмыляюсь всем устремленным на нас взглядам. Это не средняя школа, здесь, так сказать, нет иерархии, но если бы она была, мы были бы там, сидели бы на самом верху. Как бы то ни было, мне на самом деле похуй на статус, эти люди ничего не значат в моей жизни. Но они знают, что мы трое, парни, неразлучны, и они никогда раньше не видели нас такими с девушкой. Никогда.
Однако, когда мой маленький котенок еще сильнее прижимается ко мне, Линкс встает перед ней и накладывает еду для нас троих на один поднос. На его толстых пальцах все больше проступают вены, когда он накладывает гору блюд, волоча нас за собой, пока расправляется со всеми блюдами. Я чувствую беспокойство Поппи, то, как вздымается ее грудь, когда она делает вдох. Еще сильнее прижимается ко мне, как будто я ее щит.
Я буду таким, каким, черт возьми, ты захочешь меня видеть.
Линкс смотрит вверх, затем вниз, переводя взгляд своих теплых красных глаз между тем, как она сжимает его пальцы, и неловким выражением на ее лице.
— Котенок? — я покусываю мочку ее уха, подталкивая нас ближе к Линксу, когда он поворачивается, чтобы приблизиться к ней спереди, ставит поднос на стойку с нашей стороны и обхватывает ладонями ее щеку.
Я смотрю на ее профиль сбоку. Ее глаза устремлены на Линкса, большие и сияющие. Линкс убирает волосы с ее лица, проводит костяшками пальцев по ее щеке, и дрожь пробегает по ее позвоночнику, из-за чего ее тело вибрирует в моих объятиях.
— Ты в порядке? — Линкс хрипит низким глубоким голосом, и складка пролегает между его темными бровями.
— Все пялятся. — шепчет она с тем сексуальным британским акцентом, который я хочу съесть прямо с ее языка.
Линкс отрывает от нее взгляд, ненадолго переключив внимание на остальную часть комнаты.
— Пусть они, блядь, смотрят. — рычу я, прижимаясь губами к ее горлу и крепче сжимая ее в своих объятиях. — Ты наша.
Это грубое заявление, которое я не имею права делать, но я чувствую это своими гребаными костями. Эта странная, быстро затягивающая привязанность. Такое чувство, что она была создана для нас, рождена для нас. Колючая проволока обвивается вокруг моего колотящегося сердца, наматываясь все туже и туже каждый раз, когда я думаю о ней. И взгляд, которым Линкс одаривает меня в этот момент, только укрепляет меня в моей решимости.
Поппи издает что-то вроде хриплого вздоха, неглубокого и с придыханием, поворачивая свое лицо так, что оно оказывается всего в дюйме от моего. Ее сине-сиреневые глаза вспыхивают. Она покусывает губу, посасывает внутреннюю сторону щеки. И когда она морщит нос, мне приходится приложить все силы, чтобы не прикусить его. Не раздеть ее догола прямо здесь, разложить ее на витрине и трахнуть языком ее киску на обозрении всего мира. Я представляю, как Линкс кусает меня за ухо, когда я ем ее. Его учащенное дыхание на моей шее. Как он хрипло произносит: "хороший гребаный мальчик", и я умираю прямо здесь.
— Рекс. — выдыхает Поппи, касаясь губами моих, и это похоже на то, как ангел поет мое имя, призывая меня вернуться в настоящее.
Весь солнечный свет и небесные лучи взрываются в моих висках.
— Мм, обожаю, когда ты произносишь мое имя, Котенок. — говорю я ей в губы, прикусывая ее верхнюю губу, прежде чем впиться зубами в нижнюю.
Линкс придвигается еще ближе, его рука сжимается на моем плече, когда язык Поппи проскальзывает в мой рот.