Они вышли из оружейной, но Хироси остановился, заметив Саюри, стоявшую у входа в сад. Её кимоно, теперь алого цвета с узором из падающих листьев, выделялось на фоне серого утра, а глаза, подведённые чёрной тушью, смотрели на него с той же проницательностью, что и ночью. Она держала веер, её пальцы слегка постукивали по его краю, и Хироси почувствовал, как воздух вокруг стал тяжелее.
— Хироси-сан, — сказала она, её голос был мягким, но в нём чувствовалась скрытая сила. — Вы ищете ответы. Но оружие, что вы держите, — она кивнула на аркебузу, — не даст их. Сила, о которой я говорила, глубже. Она в вас. В вашем сердце.
Хироси нахмурился, его пальцы сжали аркебузу. — Вы всё время говорите загадками, — сказал он, стараясь сдержать раздражение. — Если вы знаете, что вызывает демонов, скажите прямо. Что такое этот «источник»?
Саюри улыбнулась, но её улыбка была печальной, почти скорбной. — Источник — это рана, — сказала она. — Не в земле, не в лесу, а в людях. Жадность, страх, забвение. Что-то в этом городе разбудило его. Может, фабрика, что строят на реке. Может, люди, что забыли старые пути. Или, может, вы, Хироси-сан, и ваши сомнения. — Она шагнула ближе, её голос стал тише, почти шёпотом. — Найдите храм на холме. Там есть ответы. Но будьте готовы заплатить цену.
Хироси замер, её слова были как холодная вода, что пробуждает ото сна. Храм на холме — место, где хранились барьеры, о которых говорил Такэо. Он хотел спросить больше, но Саюри повернулась и ушла, её шаги были бесшумными, как тень. Такэо, стоявший рядом, смотрел на неё с благоговением, но и с тревогой.
— Она пугает меня, — признался он, когда Саюри скрылась за углом. — Но… я думаю, она права. Храм — это место, где всё началось. Может, там мы найдём, как остановить их.
Хироси кивнул, его мысли кружились. Храм, источник, барьеры — всё это было связано, но как? Он посмотрел на аркебузу в своих руках, затем на меч у пояса. Два мира, два оружия, два пути. И он должен был найти способ объединить их.
День прошёл в лихорадочной подготовке. Воины клана, под руководством Кэндзи, укрепляли баррикады вокруг поместья, расставляли факелы и проверяли запасы масла, чтобы держать двор освещённым ночью. Хироси присоединился к группе, что готовилась к ритуалу обновления барьеров — древнему обряду, который, как говорил Такэо, не проводился уже много лет. Ритуал должен был пройти в храме на холме, и Хироси чувствовал, как слова Саюри о храме эхом отдаются в его голове. Он решил, что поможет с обрядом, но также попробует внедрить свои идеи — не ради спора с Кэндзи, а ради выживания клана.
Они собрались во дворе перед походом к храму. Кэндзи, одетый в белое кимоно, символизирующее чистоту, держал свиток с молитвами, его лицо было сосредоточенным, почти отрешённым. Рюдзи и несколько старших воинов несли подношения: рис, соль, ветви священного дерева сакаки. Хироси, с аркебузой за плечом и мечом у пояса, чувствовал себя неуместно среди этой процессии, но Такэо, шедший рядом, подбодрил его лёгкой улыбкой.
— Ты выглядишь, как будто собрался на войну, — шепнул он, кивнув на аркебузу. — Кэндзи это не понравится.