Битва двух миров
Рассвет над Ивадзаки был холодным и серым, как сталь, что лежала в ножнах воинов Куроганэ. Небо, затянутое тяжёлыми облаками, казалось, давило на землю, а ветер, резкий и колючий, приносил с холмов запах сосновой смолы и чего-то ещё — едкого, почти металлического, что заставляло собак в городе беспокойно лаять. Поместье Куроганэ, окружённое высокими соснами, стояло в напряжённой тишине, словно затаив дыхание перед бурей. После ночной атаки демонов, что отступили так же внезапно, как появились, клан был на грани. Воины, чьи лица были отмечены усталостью и свежими царапинами, чинили баррикады, точили мечи и шептались о том, что грядёт нечто большее.
Хироси стоял во дворе, его кимоно, всё ещё испачканное грязью и кровью от ночного боя, слегка колыхалось на ветру. В руках он держал меч, выданный Рюдзи — не освящённый клинок, как у Кэндзи, но острый и надёжный. Его глаза, тёмные и внимательные, скользили по воинам, что готовились к новому дню. Он заметил Такэо, перевязывающего рану на плече, и Рюдзи, проверяющего запасы стрел для луков — новшество, которое клан неохотно принял после долгих споров. Хироси чувствовал, как внутри него борются два мира: тот, что он знал в Токио, полный идей и прогресса, и этот, где долг и традиции были всем. Ночная атака показала, что демоны сильнее, чем он думал, и слова Саюри о «источнике» их силы не давали ему покоя.
Кэндзи вышел во двор, его фигура в чёрном хакама казалась высеченной из камня. Его лицо, изрезанное морщинами, было суровым, но в глазах горела решимость, что вдохновляла даже самых молодых воинов. Он остановился в центре, его меч, в ножнах, лежал у пояса, а голос, когда он заговорил, был твёрдым, как удар молота.
— Мы выстояли ночь, — сказал он, его слова разносились по двору, заглушая шёпот ветра. — Но это не победа. Демоны вернутся, и их будет больше. Мы должны быть готовы. — Его взгляд скользнул по воинам, задержавшись на Хироси. — Каждый из вас — часть клана. Забудьте страх. Забудьте сомнения. Сегодня мы сражаемся за нашу землю, за наших людей.
Хироси почувствовал, как слова Кэндзи пробуждают в нём что-то древнее, почти забытое. Он вспомнил рассказы деда о подвигах Куроганэ, о воинах, что стояли против тьмы, даже когда надежды не было. Но теперь он видел трещины в этом идеале: пустые места во дворе, где должны были стоять другие воины, усталые лица тех, кто остался, и его собственные сомнения, что грызли изнутри. Он шагнул вперёд, его голос был спокойным, но твёрдым.
— Мастер Кэндзи, — сказал он, чувствуя, как взгляды воинов устремляются на него. — Я видел демона в городе. И следы у леса. Они не просто атакуют. Они что-то ищут. Саюри говорила о «источнике». Мы должны найти его, пока они не стали сильнее.
Кэндзи нахмурился, его рука сжала рукоять меча. — Саюри, — произнёс он, и в его голосе мелькнула тень раздражения. — Её слова — загадки, Хироси. Они не помогут нам в бою. Мы сражаемся так, как всегда сражались: сталью и верой.
Хироси стиснул зубы, чувствуя, как старый спор вспыхивает снова. — А если этого недостаточно? — спросил он, его голос стал громче. — Мы теряем людей. Барьеры слабеют. Может, пора посмотреть дальше? Использовать то, что предлагает новый мир? Пушки, стратегии, знания?
Воины зашептались, их взгляды метались между Хироси и Кэндзи. Рюдзи, стоявший рядом, скрестил руки, его лицо было непроницаемым, но Хироси заметил, как его пальцы сжались. Такэо смотрел на Хироси с тревогой, будто боялся, что спор разорвёт клан изнутри. Кэндзи шагнул ближе, его глаза сузились, и Хироси почувствовал, как воздух между ними сгущается.
— Ты всё ещё думаешь, как токийский, — сказал Кэндзи, его голос был холодным, как утренний воздух. — Пушки? Они разлетятся под когтями демонов. Знания? Они не остановят тьму. Только долг, только честь держат нас вместе. Если ты этого не понимаешь, ты не один из нас.