Это определенно вызывает беспокойство. Какая-то часть меня думает, что он не причинит мне вреда, потому что хочет меня как пару, но потом у него появляется этот безумный взгляд на лице, и он отключается, и даже разговор с ним не может достучаться до него. Сегодня утром я застала его смотрящим в окно, неподвижным и немигающим. Это было похоже на то, что он был в трансе, и когда я подкралась поближе, чтобы посмотреть, что происходит, его глаза были совершенно черными. Я вернулась в постель, спряталась под одеялами, несмотря на духоту в комнате, и стала ждать.
Ему потребовалась вечность — может быть, часы, — чтобы прийти в себя. Жаль, что у меня нет часов, чтобы я могла засечь время, но все, что я знаю, это то, что это продолжалось слишком долго. В течение этого времени, если я заговаривала или издавала какой-либо шум, он не двигался. Как будто его там и не было.
Меня беспокоит непредсказуемость его личности. Если он не в своем уме, как он поймет, что мне нельзя причинять боль? Станет ли он сегодня пустым зомби, кровожадным убийцей или любящим человеком-драконом, который хочет себе пару? Жаль, что я не догадалась задать Клаудии побольше вопросов о том, как они с Кэйлом сошлись, чтобы я знала, как с этим справиться.
Я думаю о том, насколько я была не готова ко всему этому. Мне хотелось просто расплакаться.
Сегодня Сэм, кажется, со мной. В основном. У него было плохое утро, но прямо сейчас он заглядывает мне через плечо и наблюдает, как я роюсь в одной из тележек для прислуги, которые нашла в коридоре, в поисках чего-нибудь съестного. Там, конечно, ничего нет, но я нахожу пушистые полотенца, модное мыло и шампуни.
И это напоминает мне о том, что душ вполне мог бы сработать. Я воздерживалась от его использования, потому что Сэм был непредсказуем, но по мере того, как проходит час за часом, я чувствую себя все более и более грязной. Конечно, я знаю, что если пойду приму душ, это будет означать, что Сэм последует за мной, потому что ему не нравится, когда он теряет меня из виду. Это просто еще одна причина, по которой я откладываю это. Хотя я не уверена, что хочу откладывать это надолго. Я практически чувствую, как моя вонь следует за мной, как облако. Если драконами движет запах, я не думаю, что долго буду в безопасности, если буду сильно пахнуть.
У меня также нет духов, чтобы замаскировать свой запах.
Я собираю несколько штук мыла и шампуней и приношу их обратно в пентхаус. Если я не могу замаскировать свой запах духами, может быть, мне заменить его ароматами шампуней. Я складываю свои вещи в большой ванной, включаю воду и зажигаю свечу, чтобы было больше света. На мгновение вода в душе становится грязной и красноватой, затем начинает стекать прозрачно, поэтому я оставляю ее на несколько мгновений, добавляя свое мыло и шампуни на губку внутри самого душа. Сэм следует за мной в ванную, потому что, конечно же, не хочет оставлять меня, и человек-дракон обнюхивает все, к чему я прикасаюсь. Он находит свечу забавной, фыркает так громко, что чуть не гасит пламя, прежде чем отодвинуть ее в сторону и взять полотенце. Он трет им лицо, а затем бросает на землю, как будто это мусор. С легким вздохом я снова беру его в руки и аккуратно складываю.
— Это не для тебя, это для меня.
Пока я говорю, он придвигается ближе, его глаза вспыхивают золотом, как будто звук моего голоса доставляет ему удовольствие. Он протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке, и я позволяю ему, пока его глаза остаются скорее золотыми, чем черными. Я не отвечаю взаимностью, потому что не хочу отвлекаться от своего душа. Когда он опускает руку, я беру его за запястье и указываю на пентхаус, затем вывожу его из ванной.
Сэм легко следует за мной… по крайней мере, до тех пор, пока я не показываю, что он должен остаться, а затем разворачиваюсь и направляюсь обратно в ванную так быстро, как только могу, запирая за собой дверь.
— Я быстро в душ, — кричу я своим самым счастливым голосом. — Сейчас вернусь! — Это будет не горячий душ, но мне все равно. Приятная прохладная струйка воды, стекающая по моей коже, сейчас звучит чудесно.
Я слышу рычание человека-дракона по ту сторону двери, и вся она сотрясается, ручка поворачивается. Когда она не открывается, он рычит громче, и вся дверь трясется на петлях от силы его дребезжания.
— Минуточку, — говорю я своим самым жизнерадостным голосом. Это должен быть самый быстрый душ в мире, потому что он не собирается выпускать меня из виду ни на секунду. — Ты же знаешь, что здесь никого нет, — говорю я своим самым успокаивающим тоном, даже когда снимаю обувь и просовываю руки под футболку, чтобы снять лифчик и трусики. — Это совершенно безопасно, Сэм. Не волнуйся, ладно?
Его низкое рычание переходит в рев ярости, и в тот момент, когда я позволяю своим трусикам соскользнуть на пол, в деревянную дверь врезается кулак. Я ахаю, отшатываясь назад, когда все это содрогается, и когда он убирает руку, большая деревянная панель падает на пол. Сэм свирепо смотрит на меня сквозь полуразрушенную дверь ванной, а затем продолжает ломать ее до тех пор, пока не сможет войти.
— Серьезно? — разочарованно спрашиваю я. Я наклоняюсь, чтобы поднять с пола свои трусики. — Ты не мог бы оставить меня на пять минут одну, чтобы привести себя в порядок? Ты…