На самом деле это было не убийство. Это был Сэм, защищающий свою территорию.
И его территория — это я.
— Это самая странная вещь, из-за которой можно испытывать эмоции, — говорю я ему, несмотря на то, что мои глаза наполняются слезами. — Но ты всегда искал меня, не так ли?
— Ээээ, — бормочет он, и я даже не возражаю против этих огромных когтей, которые скользят по моей коже. Это моя пара-дракон. Это тот, кого я хотела найти сама.
Он так и сделал, и я все это время держала его на расстоянии вытянутой руки, и все это время он терял рассудок с каждым прошедшим мгновением. Я чувствую себя такой виноватой.
— О, Сэм, — шепчу я и обнимаю его за талию, прижимаясь щекой к его груди. Он такой теплый и трепещущий, и я слышу гул удовольствия в его груди, когда прикасаюсь к нему. Конечно, это не отменяет того факта, что Сэм — убийца. Но мне кажется, что теперь я понимаю его лучше. И такое чувство, что где-то внутри, за всем этим безумием, у нас есть связь.
Он обнимает меня, его руки скользят по моей спине, его урчание от неистового удовольствия.
Я испускаю блаженный вздох. Это не совсем то, о чем я мечтала, чтобы все обернулось именно так. Моя версия была гораздо более романтичной — и ребяческой — чем эта. Я думала, он будет принцем, пришедшим спасти меня, но вместо этого он берсерк с дикими глазами. Однако вместо того, чтобы заставить меня бояться, страх превращается во что-то другое — в желание помочь ему. Я видела проблески настоящего Сэма за всей этой яростью и разочарованием. Он заботливый и преданный.
Просто его поглощает сумасшедший Сэм, который выламывает двери и сворачивает шеи.
— Что нам сделать, чтобы помочь тебе? — спрашиваю я, поглаживая его по спине. — Как мне узнать, что сделала Клаудия, чтобы прорваться сквозь ярость?
Сэм издает низкий горловой звук, и его руки крепче обхватывают меня. Внезапно я упираюсь в его массивную эрекцию, прижимающуюся к моему животу. О… прикосновение этого к моему телу заставляет меня чувствовать легкую дрожь и возбуждение. Я также остро осознаю, что на мне нет ничего, кроме футболки, а трусиков и лифчика нет. Ему ничего не стоило бы снять с меня футболку и…
Я вздрагиваю при этой мысли, чувствуя себя уязвимой, встревоженной и взволнованной одновременно. Хотя я не знаю, безопасно ли что-либо делать с Сэмом, пока я не придумаю, как успокоить его. Пока я не смогу наладить ту связь, которую установила Клаудия с Кэйлом. Я мысленно представляю, как Сэм обхватывает руками мою шею и щелкает ею, как он сделал с другим драконом, и я вздрагиваю и отстраняюсь от него.
— Мы разберемся с этим, — обещаю я ему. — А сейчас мне, наверное, следует принять душ.
Я вырываюсь из его хватки, но он ловит меня за руку, не желая отпускать далеко. Я смеюсь над этим, но я также польщена, что он хочет меня так сильно, что не может перестать прикасаться ко мне.
— Я не могу принимать душ, когда ты держишь меня за руку, — говорю я ему, но замечаю, что в этот момент его глаза почти чистого золота, и он выглядит расслабленным. Я думаю, безумие проходит, когда он сосредотачивается на мне. Я рассматриваю душ и человека-дракона рядом со мной. Его волосы выглядят растрепанными, и мои, вероятно, выглядят ненамного лучше. — Хочешь принять душ со мной?
Я думаю, нам обоим не повредит намылиться, пока я буду в своей футболке. Думаю, ему пойдет на пользу привести себя в порядок. Может быть, это заставит его вспомнить о своей человечности.
Не обманывай себя, — говорит тихий голосок у меня в голове. — Ты хочешь посмотреть, к чему это приведет.