Парагвайская артиллерийская баржа — «чата». Совершенно не нужная импровизация, практически бесполезная, но ситуация была безнадежная, а тут хоть что-то…
Глава 5
— Что сделано, то сделано, брат — отдать бразильцам наших союзников в Уругвае на растерзание мы не можем. Приход там к власти «алых» для нас означает только одно — все начинания нашего отца, все его устремления окажутся бесплодными, и уже при наших детях страна будет влачить жалкое существование. Мы будем зависеть исключительно от милости соседей, а таковой не будет, не надейся! Если мы уступим сейчас — нас сомнут!
Президент Парагвая Франциско Солано Лопес пребывал в раздражении — война с Бразилией, которую оттягивали вот уже два месяца, все же началась, причем объявил ее именно он, отдав приказ захватить следующий по реке пароход «Маркиз де Олинда» с новоявленным губернатором бразильского штата Мату-Гросо полковником Фредерико Канейро де Кампосом. Но главное было в трюмах — две сотни винтовок с боеприпасами, а также несколько тысяч золотых монет для выплаты жалования чиновникам и солдатам. Стало ясно, что соседи решили подготовить свою удаленную провинцию к войне, насытив ее оружием. И если учесть, что в октябре бразильские войска вторглись в Уругвай, желая помочь мятежному генералу Флоресу свергнуть президента Анатасио Агирре. С последним Лопес вступил в альянс, благодаря которому вся внешняя торговля Парагвая шла через Монтевидео, куда прибывали морем суда из европейских стран, в которых были сделаны крупные заказы на столь нужное для страны оборудование и товары.
Дело в том, что имевшие большую осадку морские пароходы едва могли подняться по Паране только до аргентинского Росарио. А там шла перегрузка на уже мелкосидящие парагвайские суда. Или разгружались в Буэнос-Айресе, отчего этот город только богател, что вызывало зависть в других аргентинских провинциях. Потому там совсем недавно шла ожесточенная война конфедерации против мятежной столицы, вроде бы генерал Уркис победил, но итоги войны показали, что Буэнос-Айрес как занимал господствующее положение, так и занимает, и более того — упрочил свое положение, ведь кто имеет богатство, тот и диктует другим свои правила. А потому губернатор мятежной провинции Бартоломе Митре оказался в кресле президента и внес нужные ему поправки в конституцию.
Эти два порта были основными перевалочными базами парагвайской торговли, на которую любые аргентинские власти вот уже четверть века налагали все возрастающие пошлины, стремясь полностью поставить ее под свой контроль, ведь в качестве главного и единственного посредника, Аргентина стала бы получать куда более значительные преференции. А с победой Митре давление усилилось, в Буэнос-Айресе не скрывали свой возросший «аппетит», и в любой момент угрожали вообще перекрыть торговлю, если парагвайцы откажутся платить по «таксе».
Нет, не силой — военного флота как такового южный сосед не имел. Просто запретят разгрузку и погрузку судов, следующих в Парагвай, на что имеют право. И ко всему этому он сам приложил руку, выступив посредником на переговорах. Отец специально отправил его с этой миссией, сгладить конфликт между враждующими Митре и Уркисом. И это удалось сделать — примирение было встречено с нескрываемым восторгом всеми аргентинцами, в честь Лопеса-младшего, ставшего «миротворцем», во всех тамошних газетах поместили хвалебные «оды».