По ту сторону меня

Дартер Кроули приближался к городу, его глаза устали от долгих дорог, а разум был переполнен мыслями о завтрашнем дне. Сначала он обошел окрестности в поисках ночлега: искал трактиры, гостевые дома, даже уголок, где можно было бы просто перевести дух. Но нигде не встретил ни улыбок, ни теплого приема – только холодный взгляд прохожих и усталость на лицах тех, кто так же, как и он, искал передышки от жизни в дороге.

В итоге Дартер вернулся к городским воротам. Здесь, на перевале между двумя княжествами, где всё будто говорило о том, что ночь – не время для гостей. На посту его встретил стражник – человек с усталым взглядом, который, казалось, видел в Дартере не столько чужака, сколько очередного путника, оказавшегося в ненастье.

— Ночлег, — коротко бросил Дартер, не желая терять время на объяснения. Он уже был готов к тому, что здесь его ждет не роскошный отдых, а просто крыша над головой.

Страж посмотрел на него пристально, затем кивнул и сказал:— Десять медяков и забираем все твои вещи на ночь. Безопасность – превыше всего. Принеси их сюда, и ты сможешь остаться в одиночной камере.

Дартер не стал возражать. Во многих городах это была обыденная практика. Он понимал, что в этом городе лишних вещей не бывает – их могут использовать против тебя. Кроули аккуратно сложил всё, что носил с собой, и отдал стражу. Сначала ему казалось, что это какая-то лишняя бюрократия, но затем понял, что это почти единственное условие, чтобы остаться здесь на ночь.

Прощаясь с холодными улицами, Дартер шел по узким мощеным дорожкам, которые казались почти забытыми временем. Город был тихим, но не спокойным: его каменные стены, казалось, подслушивали каждое слово, каждое движение. Он замечал, как мелкие детали и остатки древних надписей на стенах – говорили о прошлом этого места, полном перемен и, возможно, опасностей.

Подойдя к небольшому охраняемому зданию, где его обещали разместить в камере, Дартер увидел, как свет заката играет на грубой поверхности стен. Его встретил еще один страж – менее строгий, но с таким же усталым взглядом, как и его предшественник.

— Все твои вещи остаются у нас до утра, — повторил страж, уже практически без эмоций. — Ничего странного , не паникуй, это просто мера предосторожности.

Дартер кивнул, понимая, что здесь не место для лишних слов. Он ощутил странное смешение чувств: усталость, легкое раздражение от лишних формальностей, желание отдохнуть и отвращение происходящего

Переходя внутрь здания, Дартер чувствовал, как меняется атмосфера. Прохлада коридора, слабый запах сырости и пыли – всё говорило о том, что этот город жил по своим правилам, отличным от тех, к которым он привык. Здесь не было обещаний комфорта, только тихое предупреждение о том, что ночь в этом месте приносит не только отдых, но и опасность.

Путь к его камере был коротким, но каждый шаг давался с усилием, словно стены сами пытались напомнить, что время – драгоценный ресурс. В коридоре, освещенном тусклым светом старой лампы, Дартер не встречал ни души. Тишина здесь была почти физической, как будто сама она пыталась скрыть звуки, которые могли бы выдать его присутствие.

Он сел на деревянную скамью в небольшом коридоре перед камерой. Его мысли метались: с одной стороны, он осознавал необходимость мер безопасности, а с другой – ощущал себя лишенным даже части своей идентичности. Вещи, которые сопровождали его долгие годы, были теперь заперты и недоступны. Это лишило его привычного чувства контроля, но в то же время заставило задуматься, действительно ли вещи могут определить человека.

Наконец, страж тихо произнес:— Войти можно, когда решишься. Помни, если услышишь зов – не отвечай, даже если он покажется знакомым.

Эти слова простыми, почти бытовыми интонациями донесли до Дартерa тревожное предупреждение. Он взглянул на дверь камеры, стараясь уловить в ней что-то большее, чем просто холодный металл и дерево. Возможно, именно здесь начнется новая глава его жизни – где каждый звук, каждое движение будут значить больше, чем просто сигнал о начале ночи.

С тяжелым сердцем и чуть более ясным пониманием ситуации, Кроули вошел в камеру, оставив за собой мир, который, казалось, жил по своим собственным, странным правилам. Стражник запер дверь.

***

Дартер не спал.

Он не боялся — по крайней мере, так он себе говорил. Но глаза не закрывались. Камера была небольшой: каменные стены, решётка на двери, тонкая подстилка, которая называлась тут «койкой». Запах сырости въедался в ноздри, и казалось, будто он живёт здесь уже дни, а не часы.

Он снова и снова вспоминал слова стражника у входа: «Главное – отзывайся в ответ, даже если позовут тебя».

Дартер слыхал странные истории о ночах в этом городе. Кто-то говорил, что стены здесь помнят всё. Что город, мол, сам решает, кого он хочет принять. Он привык не верить таким вещам. Было время, когда он и сам ходил в доспехах, охранял покой тех, кто боялся темноты. Тогда он сам смеялся над байками о «ночных улицах», о том, как камни могут шептать имена. Всё это казалось суеверием для простых людей. Сейчас — уже не совсем.

В окно камеры попадал тусклый отсвет уличной лампы. Свет колебался, будто тени спорили между собой. Иногда Дартер ловил себя на том, что прислушивается. Не к шуму за стенами, не к звукам города — а к тишине. Она здесь была особенной. Не просто отсутствием звука, а чем-то плотным, давящим. Словно воздух тоже ждал чего-то. Или кого-то.

Время тянулось.

Дартер начал считать вдохи. Он делал так, когда был в засаде. Десять вдохов — один цикл. Потом снова. Через какое-то время перестал, сбился. Тишина отвлекала. Или нечто в ней.

Он не знал, что было бы хуже — если бы дверь камеры внезапно распахнулась, или если бы она осталась закрытой навсегда. Лежа на жёсткой подстилке, он начал вспоминать — не специально, просто мысли приходили сами.

Как он ушёл из стражи. Как бросил пост, команду, присягу. Не из-за благородных причин. Не из протеста. Просто однажды проснулся, посмотрел в зеркало и не узнал себя. Не хотел больше быть тем, кто наводит порядок чужими методами. Не хотел больше видеть страх в глазах людей, когда он подходил.

Он ушёл. Начал скитаться. Работал по мелочи — охрана, сопровождение, что-то ещё. Пил, дрался, снова начинал. Пока не оказался здесь, в этом странном городе, на краю мира.

Глупо всё это. Просто очередная ночь. Очередной город, — подумал он, но внутренне чувствовал: что-то тут не так.

В какой-то момент он всё же задремал. Неполноценно — в полглаза, в полсознания. И тогда…

— …Дартер… — произнес кто-то за стеной. Тихо. Почти шёпотом. Как будто ветер, прошедший по коридору, случайно собрал нужные звуки и сложил их в его имя.

Он открыл глаза мгновенно. Сердце отбило два быстрых удара. Всё было тихо. Он прислушался.

— Дартер… — снова. Уже ближе.

Он сел на койке, напрягшись. Глотнул воздух. Встал. Подошёл к двери. Заглянул через решётку — в коридоре никого.

— Кто здесь? — спросил он, негромко, но твёрдо.

Ответа не было.

Он постоял ещё немного, потом отступил. Может, показалось. Может, сказывается усталость, напряжение, атмосфера этого проклятого места. Он сел обратно, прикрыл глаза.

— Дартер…

Теперь уже ближе. Почти ухо в ухо. Он вздрогнул, вскочил, но никого рядом не было.

Он подошёл к стене. Приложил ладонь к камню — был холоден. Почти ледяной.