- Мы не можем вскрывать эту стену без благословения архимандрита, - произнес иеромонах бесцветным голосом, - Я предлагаю Вашему Императорскому Высочеству вернуться к этому вопросу после Светлой седмицы. Мы как следует, подготовимся и тогда сможем все устроить, с благословениями и молитвами.
- Нет! Я чувствую сердцем, что открыть надо до Пасхи, мне уже почти месяц снится одно и то же, надо делать сейчас, до праздничной службы! - решил я поторопить этих жрецов, зная еще из своего мира, насколько они бывают двуличны. Собственно, для этого и взял казачков: народ они не особо религиозный, а выслужиться перед начальством всегда рады.
- Но надо же Высокопреподобие архимандрита Корнилия поставить в известность! - заволновался этот хитрец.
- Конечно, поставь в известность, а пока ребятки организуют инструмент и людишек, что со стенкой справятся. Точно, казачки?
- Так точно, Ваше Императорское Величество! - выдохнули они стройно и как-то одухотворённо. Переглянувшись между собой, один, что по моложе, рванул бегом наверх. За ним быстренько просеменил отец Досифей, подобрав в руку подол своей старенькой рясы.
Мы остались вдвоём у замурованной стены. Из неё буквально исходили волны энергии, и почему окружающие этого не чувствовали, мне было абсолютно не ясно.
Я вёл пальцами по неровно сложенным камням и чувствовал себя буквально опьянённым таким напором магии. Повернувшись к казачку, попросил дать мне кинжал, что висел в ножнах на ремне у него. Тот без раздумий протянул его мне. Став спиной так, чтобы охранник меня не видел, в одно движение начертил на камне стены руну времени, запитав её магией, благо её было разлито кругом много. А пока руна незаметно разрушала раствор между камнями, вернул кинжал казачку. Так как мой сопровождающий держал в руках масляный фонарь, что на входе в катакомбы вручил ему иеромонах, и свет его чуть слепил, он не видел, как из кладки стал сыпаться раствор. Я повернулся к нему вполоборота и, громко возгласив «Дивен Бог во Святых Своих!», перекрестился и, подойдя к стене, начал буквально пальцами вытаскивать камни из кладки. Видя это, казак бухнулся на колени и начал креститься и кланяться.