Слуга в доспехах заколебался, но с пониманием покинул вместе со стражником место, понимая, что его действия имели последствия. Тенебрис, наблюдая за происходящим, почувствовал некую горечь.
— Не слишком ли жестоко, Ганелон? — произнес он, губы чуть приподнялись, но в нём ощущалась искренняя тревога. — Он всего лишь выполнил свой долг.
— Пусть он выполняет свой долг, но не ценой потери уважения, Тенебрис, — ответил герцог, его голос оставался твердим. — Уважение является основой нашей дружбы. И каждый, кто пересекает границы этого уважения, должен знать, что его поведение будет не оставлено без внимания.
Замковый двор был куда шире, чем можно было себе представить, его пространство излучало своеобразное очарование. Небольшие участки, густо поросшие травой, служили солдатам прекрасным местом для тренировок: блеск мечей и громкие удары щитов наполняли воздух ощущением силы и доблести. В загородках скакали куры и свиньи, а в деревянных конюшнях, стоявших вдоль ограды, мирно жевали свежее сено десятки лошадей, ожидая своих всадников.
Под навесом, овеянным запахами кожи и древесины, усердно трудился ремесленник, ловко сшивая кожаные изделия, каждое из которых было подобно произведению искусства. Рядом с ним столяр, обнажив крепкие мускулы, с любовью вытесывал древко, которое вскоре могло стать основой для штандарта или копья, красноречиво намекая на важность вооружения для защиты этих стен.
Серые стены замка, обрамленные прямыми линиями и угловатыми формами, были украшены яркими щитами и развевающимися флагами, которые весело трепетали на ветру, словно приветствуя всех, кто совпадал с их доблестной историей. Туда-сюда торопливо двигались придворные дамы, облаченные в яркие наряды, ткани которых переливались в солнечных лучах, создавая волшебную палитру красок. Два энергичных мальчишки, смеясь и гомоня, привязывали лошадей, с которых только что соскочили солдаты, их лица светились радостью от игр с новыми компаньонами.
На восточной крепостной стене Сикарий заметил сокольничего, на вытянутой руке которого сидела роскошная птица с перьями, сверкающими как золото на свету. Соколиный взгляд был полон царственного превосходства, и птица, казалось, понимала это. В углу двора, под сенью одного из старых деревьев, разместился бард с лирой, его пальцы ловко пробегали по струнам, собирая мелодии, которые наполняли атмосферу жизни и искусства. Звуки его струн, подобно нежному ветру, придавали всей этой сцене странное, но волшебное очарование, словно каждый звук переводил в мир сказок и легенд, где приключения никогда не заканчивались.
Пройдя весь замковый двор, нас встретил донжон — мощная, угрожающе высокая башня, величественно поднимающаяся над остальными строениями крепости. Ее грубые стены, сложенные из огромных каменных блоков, испещрялись следами времени, огрубевшими и лишенными всякой отделки. Здесь даже на ярком солнце ощущалась холодная тень, создающая мрачную атмосферу.
Вход в донжон был оформлен массивной дубовой дверью, обитой железом, с заклепками, блестевшими в свете. Пройдя через эту дверь, мы попали в широкий, но темный зал. Его потолок, высокий и сводчатый, поддерживался массивными колоннами, между которыми величественно развевались гобелены, рассказывающие о подвигах древних рыцарей. Лишь редкие проблески солнечного света пробивались через узкие окна, надежно защищенные металлическими решетками.