Анатолий Блинов
– Честно говоря, сейчас я почему-то чувствую себя дебилом, который пришел устраиваться на новую работу в трусах, носках и галстуке, – пробормотал я, медленно передвигая ноги. Нервишки пошаливали, и разум был с ними совершенно согласен. Выходить на открытое пространство, когда округа буквально кишит гоблинами, определенно было не самым умным поступком. Да и вероятность удачно провести первый контакт с местными людьми, если это действительно были люди, казалась недостаточно высокой. Движения заметно сковывала самодельная броня, к ношению которой пока еще ну вот совсем не успел привыкнуть. На плечи давил рюкзак, забитый бутылками с зажигательной смесью, причем он не только давил, но и вонял. Верхний клапан мы пропитали спиртом, и теперь достаточно было малейшей искры, чтобы поклажа превратилась в нечто среднее между гигантским факелом и зажигательной бомбой. Пояс оттягивали нож и топор, рукоять которого для большей надежности я лично обвил проводом в несколько слоев. Синицын советовал взять еще и арбалет, но наставлять его на собеседников во время переговоров определенно являлось нарушением любых дипломатических протоколов, а заряжать в бою тупо некогда. Ну ничего, будем надеяться, двадцати литров самодельного напалма хватит, чтобы охладить пыл дикарей, если те решат проявить агрессию...
– У самого из крови адреналин можно ведрами черпать, – буркнул старший лаборант, барабаня пальцами по рукояти пистолета с нашими последними патронами. Гильзы-то мы собрали, но как и чем их переснарядить, сообразить пока не получилось. Взгляд Сергея плотно прикипел к той небольшой группке местных жителей, что подошла ко входу в уцелевшую часть НИИ и явно вызывала нас на переговоры. А иначе зачем бы им дудеть в рог с такой силой, что окна бы обязательно потрескались… Если бы они еще были целые.
– Главное, не подавай виду, что боишься. Помни, человек – царь природы!
– Это не из той оперы.
– А ничего лучшего мне сейчас на ум не идет. Волнуюсь, понимаешь ли, да и вообще я вот ни фига не выдающийся оратор!
– Борекс! – Когда между нами оставалось метров десять, тот из аборигенов, который был самым рослым, блестящим и бронированным, шагнул вперед, хлопнув себя кулаком по левой стороне груди. Роста он был примерно метр восемьдесят, и на фоне сопровождающих казался настоящим гигантом. Впрочем, и парочка людей, определенно являющихся кем-то вроде телохранителей, вполне могли бы затеряться в толпе, если бы их переодели в нормальные шмотки. Черты лица всех троих были частично скрыты шлемами, но кожа была пусть смугловатой, но определенно не зеленой. Да и зубы во рту не напоминали острейшие гоблинские кусалки. А вот у недружелюбно поглядывающего на нас татуированного от макушки до пяток дикаря, стоящего вместе с этой группой, некоторые клыки аж во рту не помещались, и штук пять их слегка торчало наружу из-под презрительно оттопыренной губы. – Ды ю вив ши хи эмпариам?
– Я – Сергей. Он – Анатолий, – с достоинством заявил Сергей, сопровождая свои слова пояснительным тыканьем рукой, в то время, как я сосредоточенно пытался понять, показалось ли, или этот человек и в самом деле чего-то спросил про какую-то империю? – Так понимаю, на великом и могучем русском языке вы не говорите… Ну, не удивительно, в принципе-то. Дую спик инглишь? Парлео франце? Шпрехен зе дойч? Квенья, синдарин, клингонский и вулканский мне выучить, к сожалению, было как-то не досуг. Знаю пару слов на японском, но поскольку подцепил я их из хентая, то здесь лучше повторять не буду.