Начинается паника.
Находящиеся в тесном пространстве люди кричат и, распихивая друг друга, стараются подняться повыше, без всякого понимания зачем они это делают. Бергмана отпихивают в сторону. Рядом кричит Вовчик от боли в сломанной руке.
По вагону пробегает дрожь, металл натужно скрипит, а затем сверху слышатся тяжелые цокающие шаги.
Крепкий удар сбивает стальной лист, прикрывающий окно, после чего в камеру резко опускается огромная когтистая лапа, которая выхватывает одного из тех парней, что благодаря своей ловкости и напористости оказался выше всех.
Все невольные пассажиры вагонзака с замиранием сердца слышат истошный крик, который быстро замолкает.
— Драконы! — до обитателей камеры, наконец, доходит причина случившейся с ними катастрофы. Теперь все устремляются вниз, толкаясь и мешая друг другу, дверь сдвигают в сторону и Бергман видит, как Игорь первым бросается вниз, в дымящийся коридор вагона, а затем раздаётся его болезненный стон и ругань — металл ещё не успел остыть после огненного удара. В окне над головой снова появляется когтистая лапа, и Сява, увидев это, очень ловко подкидывает вверх безжизненное тело Димы Федотова, которое на пару секунд оттягивает следующую смерть.
«Ловкий парень! — отстранённо думает Сергей, — Никак не меньше шестого ранга».
Тем временем почти все пассажиры тюремной камеры уже скрылись в двери, и Бергман, схватив стонущего Вовчика за шкирку, ныряет в спасительны лаз и едва сдерживает крик от прикосновения раскалённого железа.
Затаив дыхание, чтобы не дышать дымом, он видит, как ноги предыдущего беглеца исчезают в окне, с которого при падении слетела стальная защита. Оказывается, в этом месте вагон не плотно прижимается к земле, благодаря чему имеется возможность выбраться наружу.
Подтягивая за собой неподвижного Вовчика, который, похоже, потерял сознание от боли, Бергман выбирается из окна и под близкое хлопанье драконьих крыльев и крики умирающих людей, ползет по мокрой траве к узкому просвету между крышей лежащего на боку вагона и землей.
Высунув голову из-под вагона, он смотрит по сторонам, чтобы определиться, насколько безопасным будет дальнейшее передвижение и видит впереди лишь стволы и ветки поваленных деревьев, которые закрывают весь обзор. Драконов отсюда тоже не видно, однако, судя по хлопающим тут и там крыльям, крикам умирающих людей и скрежету когтей по металлу, опасные твари где-то поблизости.
Собравшись с духом, Бергман стремительно выскакивает из-под вагона, закидывает на спину Вовчика и сломя голову мчится вперёд, продираясь через ветки поваленных деревьев.
Вскоре лесной завал, вызванный сходом с рельс железнодорожного состава, заканчивается, отчего двигаться становится легче, и Сергей продолжает бежать, пока хватает сил и выносливости.
Глава 5
Осознав, что все силы на исходе, парень опустил на землю так и не пришедшего в себя Вовчика, а сам прислонился к шершавому стволу сосны, чтобы восстановить дыхание, одновременно осматриваясь по сторонам и прислушиваясь к звукам, доносящимся со стороны железной дороги. Сейчас его окружал однообразный сосновый лес в котором четко просматривались ровные линии высадки деревьев. Несмотря на отсутствие подлеска и вследствие этого достаточно неплохую видимость, людей нигде не было заметно.
«Разбежались кто куда, с перепугу, — хмыкнул про себя Бергман, — Ну да и хрен с ними, уж больно ненадёжная была в том поезде публика. Такие и убить могут, чтобы получить десять ликтов от Системы. Жаль только, что Игорь таким гавнюком оказался. Смылся при первой возможности. Не ожидал я от него! И Диму Федотова жаль, не повезло парню. Да и мне тоже радоваться особо нечего, так как все проблемы только начинаются».
Восстановив дыхание, он первым делом проверил пульс у своего товарища, а убедившись, что тот ещё жив, осмотрел его повреждённую руку.
Что в училище, что в институте, Бергман исправно посещал занятия по первой медицинской помощи, поэтому сейчас, глядя на распухшую руку, он уверенно диагностировал закрытый перелом плечевой кости и решил, что первым делом надо хоть как-то зафиксировать поврежденную конечность, пока его товарищ находится в состоянии естественной анестезии.
Для лубков можно было использовать сосновую кору, но у него не было ножа, чтобы её срезать. Немного подумав, он направился к поваленному дереву, которое лежало в полусотне метров от него. Здесь кора уже не так плотно прилегала к древесине и у Бергмана получилось руками отодрать несколько подходящих кусков. Вернувшись к своему товарищу, он выдернул у него и у себя брючные ремни, разорвал свою футболку на полосы, а затем смастерил кустарную фиксирующую систему. Результат получился весьма далёким от совершенства, но ничего более приличного из подручных материалов при полном отсутствии каких-либо инструментов сделать было невозможно.
Завершив работу, он сел на землю, прислонившись спиной к дереву, и погрузился в размышления.
Однозначно, отсюда надо уходить, и как можно быстрее, так как из тюремного поезда могло сбежать достаточно много невольников, большинство из которых не отличаются законопослушностью и добродушием.
И к составу тоже нельзя возвращаться, даже когда драконы нажрутся и улетят. Вполне возможно, что туда вскорости прибудет спасательный состав, но когда это произойдёт и случится ли вообще — неизвестно. А вот весьма опасные товарищи по несчастью уже сейчас бродят где-то поблизости, и одной Системе известно, что у них на уме.
После нескольких минут размышлений над дальнейшими планами, Бергман сорвал пучок влажного мха и протёр лицо Вовчика, отчего тот дёрнулся, застонал и открыл глаза.
— Ты как, дружище? — спросил его Сергей.