Тот вновь перевернул меня, и когда обожженная лопатка соприкоснулась с каменным полом, ее прострелило дикой болью. А новая порция адреналина… просто выделилась, и все.
Похоже, меня только что лишили единственного козыря.
Вот ведь дерьмо!..
Руфс некоторое время изучал мое лицо. Затем решил порадовать самого себя еще немного и наступил ногой мне на горло. Надавил, чтобы перекрыть доступ кислорода, и стал ждать, впившись взглядом в мои глаза.
Что он хотел там увидеть? Наверняка растерянность, страх и мольбу прекратить. Да, мне было страшно и я хотел, чтобы ублюдок отвалил подальше, но… Я смотрел на него холодно, с презрением. Даже когда воздух в легких закончился.
Так ничего и не добившись, Руфс отпустил меня. Еще раз харкнул мне в лицо, затем перевел взгляд куда-то в сторону выхода, и его темные буркала сверкнули алым. Тут же рядом со мной возникли двое стражников с серыми лицами, схватили меня за ноги и поволокли прочь из помещения.
Вскоре я оказался в коридоре и собственными спиной и затылком ощутил, насколько там твердый и холодный пол. Но куда хуже стало после того, как меня дотащили до винтовой лестницы. Впрочем, идущему сзади Руфсу доставляло огромное удовольствие наблюдать, как я считаю своим же телом каждую ступеньку.
А еще сраный маг развлекался тем, что бил меня молниями, выпускаемыми с кончиков пальцев. При каждом таком ударе боль пронизывала меня с ног до головы, а мышцы сводило судорогами. И, разумеется, Руфс не забывал плеваться. Причем он что-то сделал со своей слюной: теперь, попадая мне на лицо, грудь или живот, эта дрянь начинала шипеть, пениться и жечь кожу.
Невозможность пошевелить хотя бы рукой, чтобы утереться приводила в отчаяние и ярость. Грудь жгло от невероятного количества адреналина, но войти в «режим зверя» никак не удавалось.
Почему? Скорее всего, из-за того чертова клейма. Лопатку до сих пор жгло с невероятной силой, и если бы я мог, то нащупал бы гребаную отметину и содрал бы на хрен голой рукой.
Чвак… Очередная порция руфсовой слюны угодила мне точно в глаз. Тот словно бы вскипел, я зарычал от боли, а маячившая надо мной мерзкая рожа расплылась в улыбке.
Зря он все это делает. Очень зря. Рано или поздно я найду способ поквитаться – и тогда ему будет очень и очень худо.
Я не в первый раз давал самому себе подобные клятвы мести. И всегда выполнял их. Но сейчас, впервые в жизни, не чувствовал уверенности в своих силах.
Лестница закончилась, и я вновь оказался в коридоре. Справа и слева были решетчатые двери, за которыми располагались тесные камеры без окон. Возле одной из таких тащившие меня стражники и остановились.
Руфс приложил ладонь к светящейся печати на замке двери, что-то лязгнуло, и та начала медленно отъезжать в сторону. Сидящая внутри камеры фигура в лохмотьях тут же метнулась в дальний угол. Толком разглядеть не удалось, но, похоже, это был старик.
– Фахме фирр!.. – послышался неестественно сиплый голос из камеры напротив. В нем отчетливо звучала насмешка.
Я скосил глаза и увидел говорившего. Габаритами этот здоровяк не уступал серолицым стражникам, да и выглядел не менее жутко.
Голый по пояс, весь в татуировках и шрамах, рыжеволосый, он прижимался к решетке, вцепившись в прутья. Во взгляде темных глаз под густыми бровями читалось мрачное веселье. Пленник смотрел на меня и чуть заметно ухмылялся. Чуть заметно – потому что всю нижнюю часть лица уродовали кроваво-красные рубцы от ожогов. Похожие отметины были и на горле громилы – неестественно выпуклом и темно-лиловом.
– Хугг двамр, айи, Руфс? – произнес он еще одну фразу и оскалился, демонстрируя крупные черные зубы.
Низкорослый маг злобно глянул на обитателя камеры. Нацелил на него ладонь и чуть заметно вздрогнул. В тот же момент неведомая сила отшвырнула рыжего назад, да так, что бедняга врезался спиной в стену. Это наверняка было очень ощутимо, но, рухнув на кучу гнилой соломы, здоровяк лишь расхохотался.