Беата пожала плечами.
— Никак. Просто оставляла подношения для нее и устраивала праздники.
— Серьезно? Может, что-то ценное отдала?
— Нет. Всего лишь обещала верно служить.
Голди удивленно приподняла брови.
— Не думала, что ты захочешь делать карьеру, ты ведь ратовала за тихую, спокойную жизнь. Видимо, люди меняются. Я горжусь тобой. Молодчина! Мне есть чему у тебя поучиться.
Беата смущенно улыбнулась.
— Да брось ты. Это, скорее, стечение обстоятельств. Я — первая жрица Калунны и единственная, кто сумел вернуться в Хисшир. Вот она и выбрала меня.
— А сколько лет прошло с моей смерти?
— Двадцать.
— Ух, ты! И все это время ты разрабатывала способ нас воскресить? А ты умеешь быть упорной.
Беата закашлялась.
— Не совсем так. Я приехала сюда на последнем году жизни, и Калунна открыла мне этот способ. Она обладает таким количеством знаний и силы, что это просто немыслимо. Служить ей — верный способ обрести могущество и бессмертие. Она умеет продлять жизнь тем, кто должен был умереть.
Голди замолчала, задумавшись. Она снова потерла родимое пятно. Раньше у нее такого жеста не было.
— А еще она учит необычному колдовству! У Беаты три фамильяра, прикинь? — восторженно сообщила Валери. — И она со всеми управляется!
— И они не развоплотились? Все стабильны? — изумилась Голди. — Нас учили, что больше одного ведьма просто не удержит.
— А еще, что воскрешать мертвых — безумие и всегда заканчивается плохо, — хмыкнула Адалинда, — но это явно не так. Мы даже не нечисть. Живы и прекрасно себя чувствуем. Кстати, у тебя интересные глаза.
— Спасибо, у тебя тоже, — рассеянно ответила Голди, — ты здорово похудела. Так сейчас модно?
— А мои тебе как? — вмешалась Валери. — Правда, же они лучше зеленых?
— Правда. Синие придают тебе аристократизма, — Голди улыбнулась, но тут ее улыбка исказилась, как зеркало, пошедшее трещинами, — Вэл, я… господи, мне так жаль, что ты умерла! Ты не представляешь, как я жалела об этом! Я пыталась помочь…
Она осеклась и замолчала. Стиснула пальцы до побелевших костяшек.
Беата едва слышно вздохнула.
Голди никогда не верила, что Валери умерла от сердечного приступа. В день похорон она послала Беату расспросить соседей, Адалинду — отвлечь мать Валери, а сама пробралась в спальню погибшей подруги. Вернулась мрачной и сказала, что ничего не нашла, но позже у нее случилась истерика. Беата и Ада насилу ее успокоили.
Пятнадцатилетняя Голди уже тогда поняла, что случилось. И что подтолкнуло Валери к гибельному поступку. И жила с этим еще пять лет, пока не погибла сама.
Каково ей будет жить с этим теперь?
— Ничего, я снова живая, — безмятежно ответила Валери, — не о чем горевать.
— А о моей смерти ты не жалела, что ли? — обиделась Адалинда. — Мы же с тобой подруги!
— Жалела, конечно. Я по вам обеим скучала, — Голди моментально взяла себя в руки. Беата будто увидела, как она запирает настоящие чувства на замок, вновь надевая улыбчивую маску вечной оптимистки. — Кстати, у вас были классные похороны, у обеих. Просто шик! А на моих кто-нибудь был?
— Я. Народу пришло тьма, — ответила Беата, помогая ей сменить тему, — море цветов, твоя любимая музыка, толпа безутешных друзей. Какие-то важные шишки прочли речь о погибшем молодом таланте. Ведьмы из твоего ковена в Туре назвали тебя лучшей выпускницей, что у них была. Журналисты брали у меня интервью о тебе.
Голди довольно заулыбалась.
— Все по высшему разряду, значит? Приятно. Вот бы самой посмотреть! Может получиться ясновиденьем пробиться. Так, погоди, а мою книгу заклинаний куда дели? Только не говори, что забрали в ковен!
Беата кивнула, и Голди зло застонала.
— Все мои разработки себе заграбастали, сволочи! А я столько времени на них потратила! Ничего, вернут, как миленькие!