Вся комната взрывается ярким светом. Я щурюсь и держу один глаз почти закрытым, чтобы заслонить половину света. Когда мои глаза фокусируются, а мозг подхватывает информацию, я ясно вижу Хейса. У меня отпадает челюсть при виде того, что на нем нет ничего, кроме пары пижамных штанов. Он двигается к холодильнику, и, словно в замедленной съемке, я наблюдаю, как напрягаются и расслабляются мощные мышцы его живота, плеч и рук. Он достает стеклянную бутылку воды, откручивает крышку и протягивает ее мне.
— Пей.
Когда я не сразу беру бутылку — потому что, о боже, этот пресс, — парень прочищает горло.
— Кажется, ты хотела пить.
— Да, хочу, — говорю я, следуя взглядом по полоске темных волос ниже его пупка вниз, к...
— Несс.
— Хм?
Мой взгляд устремляется вверх.
— Вода. — Он снова протягивает бутылку.
— Да, спасибо. — Я хватаю бутылку и пью с такой жаждой, что холодная жидкость проливается изо рта.
Он наблюдает за мной с искрой юмора в глазах, пока я пью.
— Осторожнее, иначе получишь...
— Уф! — Я хватаюсь за лоб, когда боль пронзает лобную долю.
— ...заморозку мозга.
— Да. Очень вовремя. Спасибо.
Он копается в шкафу позади меня, пока я пью воду маленькими глотками.
— Как прошел ужин? — спрашиваю я. — Хейван в порядке? Я не получала никаких сообщений. Полагаю, отсутствие новостей — это хорошие новости.
Хейс берет меня за руку и кладет мне на ладонь две таблетки обезболивающего.
— Возьми.
— Знаешь, я и раньше пила алкоголь. — Я морщу нос. — Напивалась. Выпивала? Почему ни одно из этих слов не звучит правильно?
Он хмурится, но не сердито, а скорее как обычно, буднично.
— Я знаю. Я был с тобой, когда ты впервые напилась.
Воспоминания нахлынули так отчетливо, словно это случилось вчера. Как и все чувства, которые пришли вместе с ним.
— Точно. На домашней вечеринке у Рэймонда Келлера.
— Я же просил тебя не налегать.
— На вкус это был фруктовый пунш!
Он тихонько хихикает.
— В тот вечер ты попросил меня выйти за тебя замуж.
Я грустно улыбаюсь при воспоминании. Мне было так плохо, что я думала, что заблюю всю его машину. Он отвез меня домой, пробрался в мою спальню и обнимал меня, пока я не заснула.
— Не думал, что ты вспомнишь.
Я поднимаю бровь.
— Ты надеялся, что я не вспомню.
Положив руки на край столешницы, он переносит свой вес, заставляя напрячься все тугие мышцы плеч и груди.
— Я планировал, знаешь ли. Как только ты закончишь колледж, я планировал жениться на тебе.
Он говорил мне об этом еще тогда, до того, как у меня пропали месячные. Тогда я думала, что он будет поддерживать меня во всем, даже в беременности и рождении нашего ребенка.
— Кажется, есть поговорка о самых продуманных планах.
Между нами тянутся минуты молчания. Молчание не столько неловкое, сколько печальное. Как будто мы оплакиваем потерю того, что могло бы быть. Я совершаю ошибку, закрывая на секунду глаза и покачиваясь на ногах. Мне нужно лечь спать, но есть кое-что... ох, ужин.
— Ты не ответил на мой вопрос о том, как прошел ужин.
Выражение его лица смягчается.