В комнате воцаряется тишина, и никто не двигается, кроме Хейван, которая медленно укачивает свою младшую сестру.
Хадсон моргает.
— Это слишком странно, — бормочет он.
— Что странно?
Поворачиваюсь на звук голоса Ванессы, когда она входит в комнату. Мышцы моих ног дергаются, чтобы как-то помочь ей, но я заставляю их оставаться на месте, потому что она ненавидит, когда я суечусь вокруг нее. О, это одна вещь, которая, как я понял, у меня отлично получается. Чрезмерная забота.
— Все подкалывают папу из-за того, что он плачет, — говорит Хейван, и, черт возьми, у меня снова слезятся глаза от того, что она называет меня папой.
Уголки идеальных губ Ванессы в форме бантика приподнимаются, когда она прижимается ко мне. Нежные пальчики касаются места у меня под глазом.
— Это восхитительно. — Она приподнимается на носочках, и я опускаю голову, чтобы дотянуться до ее губ.
Я мог бы целовать ее часами. Всю оставшуюся жизнь.
— Хватит, вы двое. — В голосе Хейван звучит улыбка. — Боже.
Я отстраняюсь от губ Ванессы и заправляю прядь ее темных волос за ухо.
— Я надеялся, что ты подольше поспишь.
— У нас гости. Я не хочу ничего пропустить. — Она оглядывает гостиную, обставленную мебелью нейтральных тонов, которая располагает к тому, чтобы устроиться поудобнее и остаться на некоторое время. — А где Кингстон и Габби?
— Тебе лучше не знать. — Я украдкой целую ее еще раз, прежде чем она, Лиллиан, Джордан, Хейван и ребенок исчезают в библиотеке, чтобы посидеть у огня.
— Никогда не считал тебя семейным человеком, — говорит мой близнец и отводит взгляд от комнаты, в которую ушли женщины. — Но вот ты здесь.
Я пожимаю плечами.
— Все, что мне нужно делать — это любить их.
Александр хмыкает.
— Вы собираетесь пожениться?
— Со временем, но я не тороплюсь. Я знаю, где мое место, и оно здесь, с ними. Если и когда Ванесса захочет узаконить отношения, мы это сделаем. Я никуда не уйду.
Кингстон возвращается в комнату, его рубашка на пуговицах осталась расстегнутой.
— Это было быстро, — с усмешкой говорит Хадсон.
Брови нашего младшего брата поднимаются.
— Вы видели мою женщину?