– Ну и замечательно! – вдруг неожиданно рассмеялась она. – Значит, если ты не знаешь, откуда ты и кто ты, то, следовательно, и идти тебе некуда, а потому будешь жить у меня – и точка!
– О какой такой корень? И почему я «Принц»? Расскажи мне ради Создателя, о, Прекрасная Фея!
Пришлось Фее сесть на кресло у изголовья постели Принца и обстоятельно рассказать всю историю своей первой встречи с ним, о которой мы с вами уже знаем, а также о том, что означают его медальон и перстень, которых у простых смертных быть не может.
– …Ну вот, – подытожила Фея, игриво улыбаясь. – Так что суди сам: ты – «раз» –, загибая пальчики, сказала она, – попал ко мне в плен (ведь это мой лес и людям здесь не место!), и – «два» – я тебе спасла жизнь, а потому ты – «раз» – обязан меня слушаться и – «два» – меня развлекать и смешить, и…
– Госпожа, госпожа, ну оставьте Вы в покое больного, умоляю, мя–у–у! Я как магистр медицины настаиваю на этом! – показалась в дверном проеме ушастая серая голова Котенка. – У больного амнезия, сильная черепно–мозговая травма, два перелома, а Вы его тут третируете! Поиграете с ним, когда выздоровеет, умоляю, мя–уу! И вообще, его давно кормить пора, да и Вам пора завтракать.
Фея закусила губку от досады:
«Еще Зверята мной не командовали! Кто здесь хозяйка–то?» – подумала она. Но доводы Котенка показались ей убедительными, и Фея нехотя направилась к двери. Там она еще раз повернулась к Принцу и, хитро улыбаясь, подмигнула ему:
– Ты тут особенно не расслабляйся! Выздоровеешь – будешь искупать свой долг передо мной до последней капельки! – и, игриво погрозив ему пальчиком, вышла.
А Котенок со Щенком, между тем, открыли дверь пошире и внесли в комнату стол с едой и напитками. Котенок, повязывая салфетку на шею Принца, тихонько промурлыкал:
– Вы уж не обижайтесь на нашу хозяйку, м–р–р–р–мяу. Она – добрая. Просто у нас здесь, в глуши, редко бывают гости. За последние лет пятьсот, по–моему, вообще никого не было. Щенок, а ты что стоишь? Давай, накладывай пока!
А Принц от удивления не мог вымолвить ни слова: "Ну, дела! В один день чудеса такие – то фея с крылышками, то плюшевые игрушки разговаривают со мной, как живые… Рассказать кому – не поверят!»
А Котенок, между тем, снова понизил голос и заговорщицким тоном прошептал ему на ухо:
– Она у Вашей постели трое суток просидела, все колдовала, лечила Вас – не могли оттащить со Щенком! Имейте в виду, она – девушка хорошая, добрая, домашняя…
8.
Через неделю Принцу стало лучше. Он уже мог потихоньку ходить по комнате. Фея, пользуясь этим, стала постепенно отстранять Котенка и Щенка от лечения, а потом и кормить больного стала самостоятельно, в основном, сладкой ватой из волшебных розовых облаков, которыми питаются сами феи. Еще она заставляла его пить целебный отвар из горьких кореньев. Принц, конечно, морщился, но Фея так строго и властно смотрела на него, что он подчинялся и пил – с феями, как известно, вообще лучше не связываться.
Вскоре Котенок позволил Принцу есть за обеденным столом и даже гулять по окрестностям, и теперь для общения Феи и Принца не осталось совершенно никаких препятствий – к ее, надо сказать, великому счастью. А Принц все больше и больше понимал, что его привязанность к Фее растет. Раньше он побаивался ее, а теперь стал замечать, что дерзковатый властный тон Феи – не более чем маска. В душе она совершенно другая.
– …Эй, Принц, а ну пойдем со мной гулять на реку! Котенок разрешил!
Хотя часы пробили уже одиннадцать часов вечера, пришлось Принцу идти гулять.
Дом Феи стоял посреди круглой как блюдце зеленой лужайки. Чуть дальше, на подъеме – уютный сосновый перелесок с беседкой. Там стоял дивный запах сосновой хвои, «полезный для легких», – замечал как всегда практичный Котенок. За перелеском – покатый берег реки, заросший ивами, которые так удивительно шелестели листьями на ветру, словно переговаривались друг с другом о чем–то таинственном на понятном только для них языке. А дальше, по ту сторону реки, вхолостую взбивала воду лопастями заброшенная водяная мельница: на них с довольным визгом любили кататься по ночам русалки.