Потом она накинула на Принца ночную рубашку и повела его в постель. Он шел послушно, как собачка, полностью углубленный в себя. Фея уложила его на шелковую простыню, накрыла одеялом и легла рядом. Некоторое время она молча думала, что же делать дальше. Принц лежал с открытыми, почти немигающими глазами и смотрел в потолок, в одну точку, не проявляя никаких признаков активности, и даже не спал (что было бы, по крайней мере, объяснимо!). Конечно, Принц и раньше отличался довольно скромным и робким характером – и это сказывалось на супружеских отношениях –, но ТАКОГО не было никогда!
Наконец, Фея не выдержала и сама обняла Принца и поцеловала его. Ее губы опять обжег невыносимый жар, а Принц остался неподвижен. В его голове звучало один и то же рефрен: «Приди, приди, стань Солнцем, стань чистым потоком, оставь эту грязь, эту мерзость и нечистоту смертной плоти! Очистись, расплавься в вечно сияющем Потоке!» Перед глазами неотступно стояли два невыносимо ярких шара и жар, исходивший от них, снедал душу и тело дотла. Принц просто не чувствовал прикосновений Феи, как не чувствует их человек с отмороженными конечностями. Он был один на один с тоской по объятиям странного солнечного Существа.
А Фея заплакала. Она уткнулась в подушку как девочка, чье сердце разбила первая неразделенная любовь – громко, навзрыд, с всхлипываниями. Ее тонкое белое тело тряслось от рыданий, и из небесно голубых глаз на шелковую подушку катились такие же небесно голубые слезы.
Глава 3. Скрытая угроза.
1.
ОНА могла быть довольна. Птичка попалась в сети, и птичка, судя по всему, не простая. Не какой–то жалкий карлик, годный только на мелкую техническую работу. Не хлебороб, торговец или даже дворянин–рыцарь, который мог стать очередным золотым истуканом, а кто–то иной, совершенно непохожий на остальных. ЕЙ хватало всего одного взгляда, чтобы увидеть, как в зеркале, всю глубину души очередной жертвы. И теперь то, что ОНА увидела в душе этого странноватого человечка, пришлось ЕЙ по нраву.
Да, это был человек, но не простой, а муж феи. Это видно потому, что его душа и тело покрыты словно защитным покровом легкой розовой дымкой.
«Оно и понятно, – подумала про себя ОНА, – вступая в брак с феей, люди приобретают розовый субстрат для сохранения вечной молодости и здоровья, а заодно их сознание становится почти полностью подконтрольным феям. За столько тысяч лет они совершенно не изменились – все также жаждут власти над людьми!»
«Но, с другой стороны, – тут же мысленно возразила сама себе ОНА, – феи просто так не берут себе кого попало, нет! К ним попадают лучшие представители слабой человеческой расы, а это уже неплохо».
Но больше всего ЕЙ пришлось по нраву, что в этом человеке не было того, что ЕЙ особенно отвратительно: ни безумного корыстолюбия карликов, ни тщательно прикрытого лицемерным альтруизмом властолюбия фей, ни ненасытной жажды чувственных удовольствий обычных людей. Наоборот, все мысли этого человека состояли из довольно странных образов: из зверей и птиц, бегающих по лесам и полям, из цветов и деревьев, неизведанных островов в синем море и прекрасных кораблей, плывущих куда–то вдаль по поверхности морских глубин, наполненных сокровищами, и таинственных лесных чащоб, исполненных загадок.
«Довольно странные, надо сказать, мысли для взрослой человеческой особи мужского пола! – подумала ОНА. – Такое впечатление, что он до сих пор не вышел из детского возраста».
Да, бывало такое, что среди попавших в ЕЕ сети были мечтатели, но их грезы были намного более предсказуемы: роскошные дома, кучи золота, красивые полуобнаженные девицы, пресмыкающиеся толпы рабов – все избито и скучно. Такие пленники годились только для того, чтобы стать послушными рабами ЕЕ Золотого Чертога, а тут… Если бы не взрослое тело мужчины, ОНА могла бы подумать, что в ЕЕ сети попался ребенок.
«Интересный экземпляр, но надо прощупать его на месте, поближе, может быть, он и подойдет для исполнения Замысла…»
Мысленный сигнал – и в то же мгновение дверь малахитовой комнаты отворилась. В нее вошел высокий и стройный голем, целиком сделанный из чистого золота. Свет, проникавший в комнату через особые, невидимые глазу оконца, приятно отражала отполированная до зеркального блеска поверхность его тела.
Судя по выправке, голем был военным. Тело его представляло собой сплошной воинский доспех, а голову закрывал непроницаемый шлем с глухим забралом. Только меча у него не было – видимо, он владел каким–то другим, более совершенным оружием. На лобной части шлема и на нагрудной пластине был выгравирован золотой солнечный диск с женскими чертами лица и пустыми глазницами. Верхнюю часть солнца венчала королевская корона, над которой были написаны две литеры – S и I.
Золотой рыцарь поклонился невидимой глазу госпоже.