- Ой Дима Дима. – Вздохнула Яра. – Это ж Иван, прости. Господи, Царевич. Ищи на О, потому что охренеть, или на Х., потому что, хлебало ж деду подравняли, а еще лучше, завтра же с утра, узнай, где кучкуются местные нумизматы и отправляйся туда.
- Зачем это? – Не понял я, Яра снова тяжело вздохнула и посмотрела на меня с грустной улыбкой.
- Если деду тереть бороду, то сыплются царские монеты, случайным образом, но всегда царские, вот и протряси местных, на тему, кто им приносил в ближайшее время на продажу монеты, еще можешь ломбарды тряхнуть, но эти вряд ли такое покупали, они металл на вес берут, им антиквариат без надобности, были бы у нас лавки старьевщиков, их бы можно было навестить, но у Бельского страх перед антикварами, впрочем я тебе говорила.
- А если преступник уже уехал из Караваева?
- Тогда выясняй его личность и в погоню отправится Иван, он командировки любит, главное, чтобы преступником женщина не оказалась, а то может не сразу довезти. А вообще, чего это мы рассиживаемся, солнце уже вон выглянуло, иди-ка поспи хоть пару часиков.
Не слушая моих возражений на тему, что я заснуть не могу после ночного приключения, Яра велела снять со стены ванной зеркало и уложить рядом с собой на кровать, после чего затянула приятную спокойную песню, ее красивый голос обволакивал меня погружая в тёплую бархатистую негу, я слушал колыбельную и мне хотелось дослушать ее до конца, но в какой то момент, я моргнул и провалился в глубокий приятный сон.
Проснулся я от звона будильника, отдохнувшим и бодрым пора было вставать на работу. Подскочив с кровати, я чуть не раздавил зеркало, лежавшее рядом со мной на подушке, с кухни раздавался веселый щебет женских голосов и шкворчание сковороды. Кажется, я знаю кого именно там черти ко мне утром принесли.
Я сделал несколько приседаний, чего обычно не делал не то, что по утрам, но даже в обещаниях себе, и зашагал на кухню напевая себе под нос вчерашнюю колыбельную, естественно безбожно фальшивя и не попадая ни в одну ноту.
- День ко вечеру теперь да коротается, Леса к зени то теперь да приклоняется. Василиса, Злата, доброго вам утречка. – Василиса сидела за столом и пила кофе, Злата же стояла за плитой и жарила оладьи. – Это я так понимаю извинение за вчерашнее, я кивнул на хозяюшку у плиты, после чего внезапно схватил Василису и закружился с ней в танце, естественно держа ее на весу. – Красно солнышко ко западу двигается. – Заорал я что было сил. – В путь дороженьку надежа снаряжается. – Я поставил Василису на пол ровно за секунду до того, как она начала бы вырываться. – Эх! Девоньки! Утро то какое замечательное.
- С тобой чего? – Раскрасневшаяся Василиса уставилась на меня удивленными глазами.
- А это он, наверное, от вчерашнего ужаса головой поехал. – Хохотнула Злата. – Чтобы мозги на место встали, надо процедуру повторить.
- О! Кстати! – Я повернулся к ней, схватил со стола солонку, скрутил с нее крышку и высыпал все содержимое в кулак, после чего в один прыжок подскочил к девушке, задрал ее юбку, обнажая шикарные круглые ягодицы, и что было сил сыпанул ей соли.
Сознание я потерял не сразу, сначала мне было просто очень больно, ну еще бы, а как должно быть, если тебе по лицу прилетает раскалённой сковородой?
Очнулся я от того, что Василиса лила на меня ледяную воду из графина.
- Злата, милая ну зачем же так, у него де теперь синяк, ожог, а ему работать, службу нести.
- Василиса Андреевна, ну Вы же сами видели! – Оправдывалась ведьма. – Ну а как иначе, он же… он же… Дайте я его еще раз сковородой стукну.
- Хватит! – Вмешалась Василиса. – Сатисфакция получена, теперь надо его в божеский вид приводить, вылечи его!
- Не буду. – Надулась ведьма.
- Вылечи говорю. – Я закряхтел, давая понять, что пришел в себя. – Вот! Он в себя пришёл. Лечи давай. А ты, Дим, не мог бы объясниться, что тут произошло?
- Интернет! – Прошипел я, лицо горело, а голова разламывалась.