- Чего ты тогда ко мне таскаешься каждое утро? Если не запала на меня. – Василиса секунду пристально смотрела мне в лицо, после чего заливисто рассмеялась.
- Дурачок! Ты же новый человек у нас, тебе поручено важное задание. Я тебя опекаю. Забочусь о тебе как о родном, а ты навыдумывал себе. Запала! Смотри-ка, тоже мне придумал. – Я встал с пола, подошел к ней и внезапно для себя, поцеловал ее в щеку.
- Спасибо за заботу. – Искренне поблагодарил я ее. - Но прекрати вламываться ко мне по утрам, а то если я такое подумал, то и окружающие могут. – Василиса покраснела и инстинктивно поправила прическу. – А раз уж ты обо мне заботишься, то вот что, ты вчера рассказывала про ткань от Марьи искусницы, ну ту, которую ничем кроме серебра прорезать нельзя, можно мне рубашку из такой ткани? А то сама посуди, человека, совершившего на меня покушение, так и не поймали.
Василиса лишь кивнула, после чего я закончил завтрак, и она отвезла меня на службу, где мне предстояло провести уйму времени в поисках, дела о нападении на белого деда.
- Ты чего таскаешься с этими папками? – Волк появился ближе к обеду, довольный и вальяжный, жрал, наверное, хотя какое там, наверное, наверняка жрал. – Сначала в камеру их носил, теперь вот обратно.
- Дело одно ищу. – Буркнул я недовольно. – Среди открытых не нашел, теперь вот архив лопачу.
- Что за дело? – Я кратко изложил суть, и волк задумчиво закатил глаза. – Что-то такое припоминаю, было такое прям перед тем, как Ванька в командировку умчался, но среди закрытых его точно быть не должно. Говорю же Ванька почти сразу уехал, я тоже за него не брался, и без того дел было много. Так что, тут оно должно быть.
- Нет его! – Уверенно заявил я. – Я все перелопатил, и завалиться никуда не могло, с утра в кабинете прибирался и полы мыл. – Волк одобрительно на меня посмотрел.
- В сортире смотрел? – Внезапно спросил он.
- В каком еще сортире? – Не понял я. – Ты думаешь, что Иван им подтерся?
- Да нет! – Рассмеялся волк. – Там в туалете полочка с журналами разными, ты там смотрел? – Я отрицательно помотал головой, после чего, волк лишь горестно вздохнул. – Дим! Ты может быть удивишься, но Иван не очень хороший полицейский, не очень аккуратный человек, и в целом, если задуматься, то личность не вполне приятная. И допустить то, что дело он изучал сидя на толчке, ты должен был в первую очередь.
И действительно в чистеньком аккуратном и даже в какой-то мере уютном туалете нашлась полочка, которая просто ломилась под тяжестью журналов, в основном эротического содержания, но среди этого праздника разврата нашли несколько папок с не закрытыми делами, по всей видимости Иван притащил их сюда, как интерсенсорное чтиво, чтобы не теряя времени, изучить в процессе дефекации, да так и забыл, я аккуратно освободил папки из плена литературы для взрослых, и чертыхаясь сквозь зубы отнес в кабинет.
Необходимое мне дело наконец то нашлось, я открыл папку и тут же отвел взгляд, сверху лежали фотографии, на изувеченном лице старика не осталось живого места, вместо носа зияли черные провалы черепа, нижняя челюсть вовсе осталась без следов плоти, я даже представить не мог, что за боль испытал этот старик, дальше было изображение импровизированного пыточного стола, который соорудил маньяк из упавшего дерева и ремней, руки старику стягивали пластиковыми хомутами, а вот к бревну закреплен он был двумя кожаными ремнями. Я обратил на это внимание, если ремня два, значит и нападавших было двое, как минимум. Я создал в своем телефоне заметку и записал туда дату нападения на деда, место, где все произошло, больше в деле полезной информации не было, то ли Иван так и не успел им заняться, то ли просто наплевал, будучи отвлеченным от него очередной юбкой.
- Волк. – Позвал я напарника, тот поднял на меня внимательный взгляд. – В городе есть нумизматы?
- Хммм. – Задумался хищник. – Домовые есть, русалка одна есть, пяток аук, даже бармалей есть, про нумизматов не слышал.
- Барамалей? – Удивился я.
- Ну да. – Хмыкнул волк. – Нонконформист нудный. Сторожем в детском саду работает, идя тем самым против стереотипов, навязанных обществу жестокой детской литературой. Отвратительный тип, веган, зоозащитник, экоактивист, сторонник разного рода меньшинств, в общем вся его жизнь сплошной протест против общества, но надо признать, за три года, он не слопал ни одного ребенка, ни разу не занимался разбоем, и в целом человек опрятный и показательно дружелюбный, иногда утверждает, что он буддист.
- Да? - Удивился я. – А как же канон?