- Да – я помню, произнесла, уже понимая все и его те слова и тоже без крика. Но, услышал он меня или нет. Не знаю.
Леонид Волков, снял с правой своей руки свой привязанный петлей к запястью ледовый ледоруб и бросил его вниз. Тот улетел туда, где клубились рваные под ним белые как туман холодные густые облака.
- Держись, Роуз! - он крикнул мне оттуда снизу – Крепко держись за скалы!
Я вцепилась, что силы одной рукой в ледоруб, другой, ушибленной, покалеченной больной через ту самую боль в лед и снег под собой.
Десятиметровый веревочный нейлоновый тонкий альпинисткий фал тащил меня вниз, и казалось, я уже не выдержу и сорвусь. И тогда будет конец. Тяжелый мужской вес стаскивал меня нещадно всей массой вниз. И до моего срыва оставалось совсем немного. Уже ослабевал воткнутый в лед и снег мой ледоруб. Да и женские мои слабые руки отказывали в послушании. Они держали меня лишь из-за жуткого смертельного страха перед своей гибелью и ужасающей смертью.
Я была, буквально, как некая грешница распята на том краю обрыва. И было такое ощущение, что меня скоро разорвет пополам. Сверху меня придавливал мой тяжелый рюкзак, из-за чего я не могла даже нормально дышать, глотая свою кислородную смесь из баллона. А веревка тянула в пропасть, и казалось скоро моя правая рука, просто сама оторвется от ледоруба. Или ледоруб сдастся и выскользнет из того с толстой замерзшей ледовой коркой снега.
Я пыталась ногами в своих альпинистких ботинках и кошках зацепиться за скалы, но толку не было. Только впустую шерудила ими по сторонам, царапая, черные, торчащие на обрыве вмерзшие в лед и снег камни.
Это уже была некая моя агония. Жуткая и страшная. В такой же панике и роковой гибельной безысходности.
Но, такое будет не долго. Я сейчас осознавала прекрасно и довольно предельно ясно и просто, что задохнусь под своим тяжелым рюкзаком, теряя свое сознание. И все. Мы все-таки сорвемся, и тогда будет падение. Возможно, довольно долгое в почти трехкилометровую бездну и потом удар о сами скалы и все. Дальше тело твое Роуз Флетери будет само бесконтрольно биться и хлестаться с бешенной гоночной скоростью о скалы и камни, лед и снег, падая все еще и летя вниз. Об выступающие каменные уступы, лед. Сбивая ледовый фирн и превращаясь в ломаное нечто и бесформенное. Оно будет лететь, и катиться вниз до полно остановки в каком-нибудь подгорном ледовом разломе бершрунге или застрянет среди расщелин и скал, почти у подножия самой вершины. Поверженное, окровавленное и мертвое, хоть еще и теплое. У красивых и изящных каменных ног ледяной королевы убийцы горы.
Я не желала себе такого тогда. Я не за этим приехала в Каракорум. И я хотела выжить любой ценой.
Сейчас это выглядит, конечно, и скорее всего, эгоистично и цинично. Но, вы не были на моем месте тогда. И вам не стоит судить обо мне, сидя перед экраном телевизора или компьютера, и читая вот этот мой рассказ. Мои рассуждения молодой тридцатилетней женщины о жизни и смерти в горах.
Я считаю, что каждый из вас, окажись на моем месте, думал бы тоже точно так же в тот момент на грани и волоске от самой смерти. И именно тогда, я думала так. И я хотела жить, практически сорвавшись уже с любимым Леонидом Волковым в ту пропасть на Южной стене К-2.