Повернувшись на его реплику, настоятельница молча кивнула.
− Воистину бесовское коварство у этой Матильды, − проговорил отец Антоний: − Назначить ведьмовскую сходку, но устроить так, чтобы вместо местных ересиархов на стрелку приехала элита Бесобора, и всех разом грохнуть.
− Ты будто восхищаешься ею.
− План не лишен изящества, но не надо быть матушкой Евгенией, чтобы его предвидеть, − ответил старик. − Слишком предсказуемый. У них тоже есть способности, похожие на твой дар. Если ковен сильный, у них и гадалка есть, а то и целый оракул… Есть такие − в них ни пулей попасть, ни в ловушку заманить… Они вас ждали, Женя. У твоего дара есть свои ограничения − например, точность как у Гидрометцентра. В этих ограничениях они и сработали.
Старица насупила брови:
− Я к тебе не затем приехала, чтобы ты меня отчитывал. Мне и митрополита хватило, знаешь ли.
− А мне его порой не хватает, − внезапно признался иерей. − Особливо словца его крепкого или когда он меня посохом поперёк спины… Эх. Какие годы были славные. Какая дружба. Какие мечты вместе лелеяли.
− Ты сам себе судьбу выбрал, − игумения зыркнула в сторону Ольги. − Не то время ты для воспоминаний выбрал.
− Знаю. Собираться пора… − понимающе кивнул старик.
− Погодите, − влез вдруг новичок. − А почему мы открыто не заявим о колдунах? Если столько убийств, надо полицию привлечь. Спецназ. Пулемёт любого колдуна переколдует.
− А с виду умным казался, − заметила старица.
− Не можно так, Игнатушка, − мягко, как с душевнобольным, начал иерей: − Я же тебе говорил. Магии у нас официально нет. Научно не доказана она. Кто про реальность ведьм и колдунов заявит, тот себя дискредитирует так, что вовек не отмыться. Нашей церкви православной за Средние века порой предъявляют, хотя мы к тогдашней охоте на ведьм отношения не имеем, а ты хочешь, чтобы у них повод появился объявить Бесобор новой инквизицией… Мы работаем или тайно, или никак.
− Понял, − Игнат вернулся в тень протодиакона, чтобы, опозорившись, не маячить на виду.
− Женя, если победим… − старик обратился к гостье: − Все ли назад вернёмся?
Та медлила с ответом. Ожидание правды затянулось настолько, что все поняли − ничего хорошего она не скажет, но матушка всё же дала пророчество:
− Не могу сказать точно − дар мой так не работает, но я вижу, что в этот дом ведёт по снегу только одна цепочка следов. Они глубоки, и в них кровь. Чьи это следы… Может сложиться по-разному.
− Можно убить, но нельзя победить священника божия, − с тяжелым вздохом сказал отец Антоний и, всё еще держась за грудь, повернулся к протодиакону:
− Надо облачаться. Пойду в церковное переоденусь.
− Хоть доспех опробую, − Ольга двинулась к своей комнате, но её нагнали слова старика:
− Ты не идёшь, Ольга.
− Хельга, − привычно поправила та.
− Без неё у вас шансов нет совсем, − сказала матушка Евгения, старательно избегая смотреть на девушку.
− Ведьму против ведьм использовать нельзя. Не по-божески это, − проговорил иерей. − Не для того я её пощадил. Не для того воспитывал. Сами справимся. Я, Боря, Игнат вот теперь с нами.
− Ты, как раз, никуда не идёшь, − сказала старица. − Видит Бог, мне очень жаль, Антоша.
В кармане настоятельницы сработал будильник на телефоне. Двери в помещение открылись, и два медработника стали закатывать тележку.
− В пробке застряли, − сказал один из них виновато. − У кого был инфаркт?
− У него сейчас будет, − игумения показала на отца Антония − тот с протяжным стоном повалился на пол.
− Давайте, не мешкайте, − прикрикнула на медиков матушка Евгения.
Те подскочили и сноровисто поместили пациента на тележку. Один стал делать инъекцию, другой прижал к лицу старика кислородную маску.
− Вероятность была десять из десяти, − сказала старица, поймав взгляд иерея. − Не жалел ты себя, вот и надорвался.
Медики уже хотели его увозить, но вдруг раздался крик − яростный и скорбный, почти нечеловеческий. Ведьма кинулась наперерез носилкам. Медики, знакомые с женской истерикой, преградили дорогу, но тут же два мужика − здоровых, крепких, видавших виды на такой работе − разлетелись как кегли в разные углы и остались лежать, оглушённые тараном Ольги и парализованные ужасом.
Она закричала в лицо опекуна:
− Значит так ты хочешь? Чтобы я пошла и умерла за веру православную вместе тебя? Я, ведьма, чьих родителей ты убил? Та, кого ты держал подле себя на цепи всю мою короткую жизнь?