- Базилевс, гиперборейцу легче умереть, чем позволить.... - а слова-то нужного, точного, я не знал и, растерявшись, придумал привычное: - Я лишь могу позволить сменить на мне всю одежду.
Аттиле понравился такой оборот:
- Хочешь одеться, как я?
Сам он был в темном и очень простом одеянии - длинной рубахе без ворота и с рукавами до плеч, в широких, грубых штанах. Только сапоги с загнутыми носами и рукоять меча, торчавшая из скромных кожаных ножен, кичились блеском золотых узоров и звездами дорогих каменьев. Горностаевая шапочка, разумеется, царила над всем.
Спустя всего пару минут я был наряжен вполне по-варварски, то есть привычно, то есть мог теперь не стесняться античной юбочки-туники и своих голых, бледных коленок.
- Наша одежда тебе больше к лицу, - заметил Аттила.
Я не мог не согласиться и сделал искренний благодарный поклон.
- Ни на эллина, ни на римлянина ты не похож, - добавил вождь гуннов. - Стоит ли рядиться в чужие перья?
- Так сложились обстоятельства, - оправдался я.
- Помню. Мне сказали, что ты упал с неба голым... или вынырнул из моря... как было? - Аттила хитро улыбнулся и сквозь меня повелел стоявшему за моими плечами "римскому полководцу": - Я позову тебя, Орест.
Лестница мерно и неохотно заскрипела.
Мелькнул призрак, и мое жесткое деревянное креслице со спинкой чуть выше поясницы было поставлено к самым ногам Аттилы, восседавшего на небольшом возвышении, вроде амвона...
Только теперь я, мимолетным взором, я успел разглядеть убранство просторной комнаты - дубовые пилястры с прихотливой восточной резьбой, множество цветастых ковров, покрывавших стены и пол.
Аттила долго смотрел мне в глаза. Казалось, он совсем не дышит. Левая рука его снова, как бы беззаботно пританцовывала на рукояти короткого меча, а правая, сжатая в кулак, лежала прямо на срамном месте. Мне почудилось, что передо мной некто - вовсе не варвар, а равный самому Аристотелю...
- Гипербореец, - тихим рокотом произнес Аттила. - Весь свой страх спрячь поглубже...
Тише той тишины я в своей жизни не припомню.
- ...и открой мне срок.
Я догадался сразу, флюгерок ужаса затрепетал - лгать или не лгать?
- Не лгать! - кивнул Аттила. - Ты не тот, за кого тебя принимают... а я - не трусливый шакал.
"Не лгать! Благодарю тебя, повелитель гуннов, Бич Божий! Ты укрепил меня в бездне времен."
- Срок мал, базилевс... - Меня бросило в жар.
- Каков?
- Четыре года...
- Скажи точнее. - Аттила оставался невозмутим.
- Не знаю, - не солгал я. - Не помню.
- Не помнишь? - удивленно поднял бровь Аттила.
- Кажется, конец лета... - поспешил я увести предсказание от моей главной тайны, которую вовсе не хотел раскрывать...
- Кто он? - прямо спросил Аттила.
- Возможно, никто. - Пот покатился с меня градом. - Это будет... твоя первая брачная ночь с той девушкой... Утром к тебе войдут и увидят, что она плачет над тобой... Одни станут утверждать, что у тебя лопнула горловая жила, другие... - "Не лгать!" - ...что тебя задушила молодая жена... Я не думаю, что она виновна, базилевс.
- Думать, гипербореец - не твое дело, твое дело - вещать, - чеканно проговорил Аттила, весь как-то электрически светясь. - Скажи мне ее имя сейчас.
- Ильдихо, - донес я.